Игорь коломийцев народ невидимка скачать djvu. Игорь коломийцев тайны великой скифии записки исторического следопыта. — Книга будет носить революционный характер

"Новая газета Кубани" продолжает рубрику "Лица кубанской политики", выбирая из депутатов различных уровней, политических и общественных деятелей Краснодарского края, наиболее яркие, знаковые фигуры. В поиске новых героев "НГК" никак не могла пройти мимо депутата Городской думы, председателя комитета по вопросам местного самоуправления Игоря Коломийцева – политика, журналиста, историка, писателя. Сравнительно недавно ему исполнилось пятьдесят лет

"НГК": Игорь Павлович, вы фигура в крае известная, но подросло уже новое поколение. Так вот, для них расскажите о том, как вы пришли в политику и журналистику
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Ну, возможно, мой приход в политику был предопределен рождением в самой знаковой для нашего края станице Выселки (смеется). Впрочем, вскоре после моего появления на свет родители уехали в Среднюю Азию, где я и жил до четырнадцати лет. Вернулись на Кубань мы уже в Кропоткин, где я закончил школу, после чего решил поступить в Кубанский государственный университет на исторический факультет. С первого раза поступить на дневное отделение не удалось: год я проучился на вечернем факультете, затем с 1982 по 1984 проходил службу в Советской Армии. Участвовал в боевых действиях в Афганистане, имею награды. По возвращении в Краснодар я перевёлся на дневное обучение, по окончании которого стал работать в школе учителем истории. В 1990 году ушел из школы, чтобы возглавить газету "Кубанский курьер". Тогда же я пришел и в политику, на базе организации "Народный фронт Кубани" создавал региональное отделение Демократического союза Валерии Новодворской – на тот момент единственной антикоммунистической партии в СССР.

"НГК": У вас уже тогда были антикоммунистические взгляды?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Скорее, демократические. Примерно в те годы у меня сформировались убеждения, которым я следую и поныне: избираемость властей, частная собственность, свобода слова, политическая конкуренция и так далее. Свобода лучше рабства – без понимания этого, по моему мнению, любая страна обречена на кризис и деградацию, что сейчас и происходит в России. Лучше демократического устройства общества человечество еще ничего не придумало и вряд ли придумает. В те годы демократическую газету было выпускать сложно: все еще была сильна коммунистическая партия, ревниво относившаяся к инакомыслию. "Кубанский курьер" выходил чуть ли не "на коленке" в Кропоткине и лишь потом распространялся в Краснодаре. Тем не менее, с 1990 по 1991 годы мы успели сделать 6 выпусков, еще до ГКЧП.

"НГК": Какие самые жгучие темы тогда вы затрагивали?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Общеполитические, то, что волновало тогда всех в стране, но писали, конечно, и о местных проблемах. После крушения СССР мы некоторое время были чуть ли не в официальном статусе газеты краевой администрации – до назначения губернатором края Николая Егорова. Тогда "Кубанский курьер" стал писать оппозиционные материалы: по незаконной приватизации, по приобретающей все больший размах коррупции в органах власти, по незаконной миграции. Тогда эта проблема стояла так же остро, как и сейчас, разве что сейчас больше говорят о мигрантах из Средней Азии, а тогда – из Закавказья. Нас одно время даже хотели закрыть за "разжигание национальной розни", хотя "Кубанский курьер" никого не оскорблял, мы не были против тех или иных национальностей, просто писали о проблеме.

"НГК": Не тогда ли вы вступили в ЛДПР?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Сейчас я точно не помню дату, но примерно тогда. Одно время я даже являлся руководителем региональной партийной организации. Тут надо отметить, что сегодняшний Жириновский и прежний – это фактически два разных политических деятеля. Идеи, которые выдвигал Жириновский "молодой": о консерватизме, либерализме, о национальной демократии – актуальны и сейчас. Многие из тех, кто приходил в партию, тогда разделяли эти идеи, хотели переменить ситуацию в стране, сделать ее одной из ведущих мировых держав. Другое дело, что слова у Жириновского уже тогда расходились с делами, к тому же в партии все время прокручивались разные финансовые махинации. Я помню те "откаты", которые делались со средств, выделяемых на нужды региональных организаций, этими деньгами распоряжалась сестра Владимира Вольфовича. Партия показала себя не с лучшей стороны и в Городской думе первого созыва, в которой я был депутатом. При том, что ЛДПР являлась, пожалуй, самой крупной фракцией в городском парламенте, в ней были постоянные склоки, при которых легче было найти общий язык с иными депутатами, нежели с однопартийцами. Вскоре я отмежевался от ЛДПР и уже во второй созыв шел как независимый депутат.

"НГК": Вернемся к журналистике. Вы ведь занимались в то время не только газетой, но и телевидением?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Да, после "Кубанского курьера", когда на Кубань вернулся Николай Кондратенко, в течение последующих пяти лет возглавлял "Молодёжное телевидение", это был совместный проект с мэрией Краснодара, которую тогда возглавлял Валерий Самойленко. Тогда же шла достаточно популярная передача "Охота на волков" с острыми темами и актуальными интервью.

"НГК": Что для вас значит "быть журналистом" тогда и сейчас?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Журналист, в идеале, – это нервный импульс, который должен идти от общества к "мозгу", к государству. Если журналистика не собирается выполнять эту функцию донесения правды, а занимается только обслугой власти, значит, это не журналистика, а проституция. Проституция за бюджетные деньги. У нас в России сейчас журналистики нет – есть одна обслуга власти. Впрочем, у нас в стране много чего нет: нет, например, независимых экспертов, нет политиков, как фигур, выражающих ту или иную позицию, свои взгляды.

"НГК": А как бы вы охарактеризовали то время, когда вам приходилось работать?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Это был расцвет политической деятельности в России, период относительной свободы, когда не подтасовывались результаты выборов, когда была подлинная свобода слова, когда люди могли подняться не за счет связей в администрации или органах, а за счет некоего количества "смазки" в голове. То есть именно тогда, пусть и далеко не идеально, но работали социальные лифты.

"НГК": Как вы восприняли приход к власти вашего земляка – нынешнего губернатора Александра Ткачева? Были ли у вас какие-то надежды, связанные с его приходом?
И. КОЛОМИЙЦЕВ : Надежды, конечно, были: не могу сказать, что я был от него в восторге, но по тем временам это назначение казалось настоящим прорывом. Хотя он и считается преемником Николая Кондратенко на посту губернатора, однако тогда было очевидно, что это человек Кремля и он поведет совсем иную политику. Все это я мог только приветствовать, особенно в сравнении с тем, что было раньше. Курс Николая Кондратенко в годы его губернаторства был для меня абсолютно не приемлем по целому ряду позиций. Как не приемлем для меня был и курс сменившего Самойленко на посту главы города Николая Приза. На какое-то время мне пришлось покинуть Кубань: я работал начальником отдела общественных связей аппарата полномочного представителя Президента России в Дальневосточном федеральном округе, первым замом руководителя аппарата губернатора Иркутской области. Потом вернулся на Кубань, работал в Сочи в местной газете.

"НГК": Вскоре после этого, насколько я помню, вы избрались и в Городскую думу Краснодара четвертого созыва. Причем, как говорят, ваше возвращение в политику было чуть ли не инициативой вице-губернаторов Мурата Ахеджака и Галины Золиной?
И. КОЛОМИЙЦЕВ : Вернуться на Кубань меня и вправду попросил Мурат Казбекович, уговорил бросить Иркутск и начать работать в Сочи. Однако, избираясь в четвертый созыв, я работал с вице-мэром Краснодара (уже в администрации Владимира Евланова) Николаем Ермоловым. Тогда я шел по 12-му избирательному округу Краснодара, где моим соперником был бывший заместитель Приза, Сергей Ещенко –кандидат одиозный, многие говорили о его криминальном прошлом. Нужен был человек, который смог бы победить его – и этим человеком видели меня. Тогда же я встречался и с Галиной Золиной, с которой мне доводилось сталкиваться во время избирательных кампаний на побережье. Впрочем, общались мы во время избирательной кампании всего раз и недолго. Она просто дала мне понять, что иду я на выборы под их присмотром. Тогда я шел как независимый депутат. Избираясь же в пятый созыв, я шел уже от "Справедливой России".

"НГК: Почему в этот раз именно от этой партии?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Тогда мне казалось, что это "меньшее зло". Надеялся, что эсеры представляют собой хоть какую-то легальную альтернативу правящей партии, возможность критиковать власть с умеренных позиций. Я вступил в СР, хотя их политические взгляды мне не были близки: это все-таки партия левого толка, близкая к социал-демократии, а я человек правых взглядов. Разумеется, не в том смысле, как это понимается сегодня в России, где "правый" – это синоним мракобеса, шовиниста, фанатика. Я "правый" именно в западном понимании: за максимально возможное ограничение влияния государства, за свободу слова, за низкие налоги и так далее. Жил бы в Англии, голосовал за консерваторов, жил бы в США – за республиканцев. Что же касается "Справедливой России", сейчас очевидно, что это точно такая же марионеточная партия, как и все остальные.

"НГК" : Есть ли сейчас какие-то политические силы или деятели в стране или на Кубани, которым вы симпатизируете?
И. КОЛОМИЙЦЕВ : Пожалуй, наибольшую симпатию у меня вызывает Алексей Навальный: он наиболее яркое воплощение тех молодых политиков, которые близки мне по взглядам. Нравится мне, например, и то, что он не поддался на нагнетаемую в стране шовинистическую истерию "Крым наш", отстаивает свою точку зрения.

"НГК" : Вы не разделяете всеобщего восторга по этому поводу?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Я смотрю как историк. Точно такой же подъем был у народа и в 1905 году, когда мы начинали "маленькую победоносную войну" с Японией, и в 1914, когда мы вступали в Первую мировую.

"НГК": Последнему событию в этом году исполняется как раз сто лет.
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Да. Чем все закончилось, известно: поражение за поражением, падение уровня жизни населения, глубочайшее разочарование, "отрезвление" от первичной эйфории и, как следствие, социальные волнения. Это уже начинается: ознакомьтесь со статистикой и вы узнаете, что ныне доходы физических лиц составляют около восьмидесяти процентов от уровня прошлого года, то есть сократились на 20%. Бизнес в крае фактически уничтожен, а то, что принято называть этим словом, на самом деле является владением тех или иных чиновников. Но весь этот негатив будет замалчиваться, прикрываться этой "крымской" эйфорией. Причем, я еще понимаю, если бы мы реально что-то сделали для тех территорий, которые мы сейчас считаем "нашими": пусть в нарушение всех международных обязательств, пусть мы, воспользовавшись временной слабостью Украины, аннексировали Крым и сейчас засылаем возмутителей спокойствия на Донбасс. Все это бы до известной степени оправдывалось, если бы мы действительно несли туда что-то хорошее. Но ведь этого нет. Крым превращается в новую Абхазию и Южную Осетию, которые мы также фактически отторгли от Грузии, не принеся туда ничего хорошего, законсервировав там нищету, безработицу и ситуацию, когда население оттуда просто разбегается. Во-вторых, Россия будет и дальше изолироваться от Европы, от Запада, в ней будут травить умных людей, делая ставку на "гопников", на шовинистов и мракобесов. Нормально развиваться без свободы слова, без реальной конкуренции разных политических сил, без свободы предпринимательства такая Россия не может.

"НГК": Вы считаете, мы стоим на распутье?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Нет, я считаю, что мы сейчас падаем в пропасть. Некое "перепутье" было в 2012: если бы Путин не пошел на третий срок, если бы он и Медведев возглавили относительно самостоятельные политические силы, которые бы за счет соперничества, конкуренции, выдвижения альтернативных программ двигали бы Россию вперед. Но Путин не захотел пойти по этому пути, испугался терять власть и сделал ставку на нечто совершенно противоположное. Я уже говорил, что для меня был не приемлем курс Николая Кондратенко: изоляция региона от остальной страны. Этакий микс из шовинизма и советской ностальгии в идеологии, отношение к любому иностранцу как к "фашисту" или "сионисту", что сказывалось и на отношениях с иностранными инвесторами. Сейчас повторяется то же самое, только в масштабах всей страны: иностранные инвесторы стремительно уходят из России. Мы сейчас напрасно делаем вид, что можем шантажировать Украину или Европу газом или угрозой применения военной силы: на самом деле мы не может сделать ни того, ни другого.

"НГК": Ну, это в России в целом. А если брать конкретно Кубань?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: А Кубань – впереди России всей. В Краснодарском крае идут ровно те же процессы, может, даже с ускорением. Здесь непомерно разрастается штат чиновников, вынужденных к тому же заниматься массой "общественных нагрузок" в ущерб их основным обязанностям. Государству вообще не нужно столько чиновников. Наших чиновников, как и во всей России, загоняют в положение, когда они не думают, не генерируют идеи, а тупо исполняют приказы, идущие сверху. Другой пример того, что Кубань идет в русле общей российской политики: преследование инакомыслящих, оппозиционных политиков и общественных деятелей. Чем дело Витишко и Газаряна отличается от "Болотного дела"? Чем преследования Михаила Саввы отличается от преследования Алексея Навального? Хотя тут отличие как раз есть – ведь Михаил Савва, при всем моем к нему уважении, никаким оппозиционером не был. Он просто честный эксперт – грамотный, разбирающийся в своем деле. Его арест и последующий приговор – это свидетельство того, что власть начинает уже репрессии просто против умных людей, вне зависимости от их политической принадлежности и степени лояльности к власти.

"НГК": Как вы думаете, много в нашем крае людей, думающих так же, как и вы, но по тем или иным причинам скрывающим свои взгляды?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Процентов десять-пятнадцать. В других регионах, возможно, больше.

"НГК": Вы не боитесь, что вас постигнет судьба Саввы или Витишко?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Нет, не боюсь. Умный человек свободен даже за решеткой, гопник в тюрьме даже – на воле. Я пережил советское время, пережил время правления Кондратенко и надеюсь пережить и нынешнее безумие. У маразма есть один фатальный недостаток – долго его использовать нельзя, рано или поздно он начнет действовать против самого себя. Что же касается моей судьбы… Меня уже наказали за то, что я вышел на улицу с белой лентой: лишили должности директора парка 30-летия Октября, которым я руководил несколько лет. Что же… теперь стало больше времени для того, чтобы писать книгу.

"НГК": Кстати, о ней. Ваша книга "Славяне: народ-невидимка" тоже ведь в некотором роде оказалась "оппозиционной". Во всяком случае, высказанные там мнения о происхождении славян идут в разрез с нынешним мэйнстримом, а-ля Задорнов, пытающимся отыскать у славян более древнюю и величественную историю, нежели говорится в учебниках. А у вас – совсем иной подход, который некоторые даже считают провокационным.
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Если писать честно об истории – это всегда будет выглядеть провокацией. В истории многих народов можно найти периоды, которые выглядят не очень приятно для искателей "великого прошлого". Славянам в этом отношении не повезло, а восточным славянам не повезло особенно.

"НГК": Как у вас возникла идея написания этой книги?
И. КОЛОМИЙЦЕВ: Вообще, я славянами изначально не занимался, моя специализация – кочевники: скифы, сарматы, гунны. Но как издалека порой видятся вещи, которые не увидишь вблизи, так, изучая кочевников, начинаешь видеть то, что не замечают ученые, занимающиеся славянской историей всю жизнь. Конечно, всегда будут споры, будут не согласные с таким видением. Ну и прекрасно, в споре, в дискуссии и рождается истина. Я показывал свою книгу знакомым историкам, археологам, и они отозвались о ней достаточно одобрительно. Сейчас я пишу продолжение: тема оказалась куда обширней, чем мне казалось вначале, не укладывается в объем одной книги. Все мои работы выложены на моем сайте "Клуб исторических детективов", я считаю, что к науке должен быть открытый доступ. Каждый желающий может ознакомиться со сделанными мною выводами и попытаться оспорить их, буду только рад.

Беседовал
Денис ШУЛЬГАТЫЙ

Реконструкция З. Васиной костюма "антского князя" с использованием находок Мартыновского клада.

Игорь Коломийцев

В самом начале Средневековья славянский язык стремительно распространился по Центральной и Восточной Европе. Кем же были его носители — мирными пахарями или элитными воинами? Каков механизм столь быстрого распространения славянских языков на половине Европы? Об этом размышляет историк и писатель Игорь Коломийцев. Редакторы сайта выскажут свое мнение отдельно — оно не совпадает с гипотезой автора. Но поднятая им проблема чрезвычайно важна и требует обсуждения консилиумом представителей разных наук.

Читайте также ниже, в разделе «Мнения экспертов», комментарий проф. Л.С.Клейна «О гаремной гипотезе происхождения славян» и комментарий О.Л.Губарева «О медиевистике и дилетантах»

Сенсационные результаты работы геногеографов Балановских и их команды поставили отечественных историков буквально в тупик. Выяснилось, что в генетическом плане современные славянские народы предстают аборигенами своих собственных земель. Болгары и македонцы оказались в первую очередь потомками фракийцев Балканского полуострова. Поляки, белорусы, украинцы и большая часть русских сложились к северо-востоку от Карпатского хребта, вероятнее всего, на основе восточногерманских и балтских племён. Чехи, вне всякого сомнения, возникли в самом центре Европы, на территории Богемии. Они правнуки кельтов и, вполне возможно, внуки лангобардов. Лужицкие сербы (сорбы), скорее всего, сформировались на южном побережье Балтики. Их предки были известны Тациту как варины, ругии или лемовии. Разумеется, в начале нашей эры их считали германцами. Основной вывод, что должны извлечь историки из последних достижений смежной науки – славяне ниоткуда не пришли. Они всегда жили здесь. Просто говорили на разных языках и назывались разными именами: фракийцы, иллиры, готы, кельты, венеды и так далее.

Но как все эти люди стали славянами? Современные отечественные слависты в основном разделяют идеи Марка Щукина, выводившего всех славян из дебрей Верхнего Поднепровья через изоляцию на отрезанной от всего мира территории, окружённой болотами Припяти. Когда я раскритиковал эту версию в ходе дискуссии на данном сайте, Лев Самуилович Клейн предложил мне изложить собственную концепцию рождения славян. Сделать это в одной статье непросто из-за объёма материала. Изложу идею в виде тезисов, большинство из которых раскрыто в моих книгах. По каждому из них готов дискутировать.

Ошибки предшественников

1. Учёные, ищущие корни славян, всегда исходили из упрощённой схемы, при которой история этноса, история языка и история этнонима – это одно и тоже. Между тем, так бывает не всегда.
2. Отечественные учёные в подавляющем большинстве разделяют устаревший примордиалистский подход к природе этничности. Для них этническая идентификация есть нечто вечное и неизменное. Западная наука давно перешла на прогрессивные позиции конструктивизма. Тамошние учёные понимают, что этничность возникает из нужд того или иного государственного образования. Её распространитель – элита, формирующая этнические мифы об общем происхождении.
3. Ошибочный подход к природе этнического не позволил учёным увидеть, что в Средние века этническая идентификация была не столь определённой и не такой устойчивой, как в Новое время. Люди могли быть носителями сразу нескольких этнических идентификаций (по принципу матрёшки в матрёшке). Это позволяло им легко менять свою этническую принадлежность. Человек мог родиться герулом, дети его становились лангобардами, а внуки имели шанс стать аварами. Для средневековья – это не исключение, а общее правило. Смена идентификации происходила сугубо добровольно, менее престижную отбрасывали ради более престижной.
4. Славяне – не этнос. То есть, это не отдельный народ, а семейство народов, выявленное уже в Новое время по признаку родства языков. К таким большим объединениям народов проще применять термин суперэтнос (Л.Гумилёв). Таких суперэтносов в истории Европы было немного: кельты, германцы, фракийцы, иллирийцы, сарматы, балты и финно-угры. Люди и племена, которых мы относим к подобным суперэтносам, не сознавали свою принадлежность к ним, не могли увидеть родственные связи, по которым мы группируем эти народы. Суперэтносы не были реальными объединениями племён, они всего лишь конструкт цивилизованных соседей (римлян и греков), либо современных учёных.
5. Историкам свойственно преувеличивать роль языка в идентификации народов. На самом деле, в раннем Средневековье большинство варварских племён Европы было дву-трёх-язычными. Все эти языки учились с детства как родные. Что позволяло племенам легко переходить с языка на язык. Принцип тот же: менее престижные языки отбрасывали и забывали ради более престижных.
6. Лингвисты долгое время исходили из идеи, что новые языки образуются исключительно методом дробления старых (почкованием). Никаких иных способов глоттогенеза они не допускали. В настоящее время специалисты признают иные варианты образования новых языков. Например, смешанные языки (mixed language ). Из двух старых, зачастую даже неродственных наречий, образуется третье новое. Для образования смешанных языков нужны особые условия и поэтому они образуются нечасто. В отличие от пиджинов и креольских, смешанные языки выглядят полноценными и ни в чём не уступают наречиям, образованным почкованием (дроблением).
7. Методы глоттохронологии, применяемые лингвистами, хорошо работают только в случае образования языков дроблением и будут неизбежно давать сбои при анализе родства смешанного языка. Для славянского языка лингвисты предлагали схему: индоевропейский массив – выделение балто-славянского единства – распад на две отдельные ветви. Таким образом, образование самостоятельного славянского языка переносилось в глубь веков – 13 век до нашей эры (С. Старостин). Но если славянский язык образовался как смешанный, одной из основ которого выступила балтская речь, он, конечно же, мог появиться намного позже. Что с лихвой объясняет отсутствие древней славянской топонимики.
8. Большинство этнонимов являются экзоэтнонимами – названиями, данными со стороны. Чаще всего, это обидные клички от соседей. Эндоэтнонимы – скорее, исключение из правил. При этом названия суперэтносов (суперэтнонимы) всегда даются со стороны. По причине, о которой говорилось – племена сами не догадываются о существовании суперэтносов. Чаще всего суперэтнонимом становится название одного небольшого племени, которое соседи переносят на весь массив племён, определяемый по географическому принципу. Кельты — запад Европы, германцы — центр. И так далее. Тем не менее, историки наивно считали, что имя славянского суперэтноса, вопреки всему сказанному, могло быть самоназванием.
9. Историки никогда не учитывали такое широко распространённое явление, как «скольжение этнонимов» (определение этнографа Г. Стратоновича). Название одного народа могло быть перенесено на другой (другие), даже если они не были близкими родственниками. Например, «феннами» сначала звали отсталые племена Верхнего Поднепровья, затем – предков саамов, нынче это имя финнов (суомалайнен).

Исторические факты, которые учёные «не замечали»

1. Все археологические культуры Восточной Европы гуннского и постгуннского периодов (V- начало VI вв), которые историки выдвигают на роль изначально славянских (Праго-Корчак, Пеньковка, Колочино) демонстрируют деградацию по сравнением с предыдущим периодом и сложены из множества этнических элементов. Все они располагались в лесостепи или на её границе, а значит, находились в прямой зависимости от Гуннской империи. По сути – перед нами невольничьи центры гуннов, где были собраны осколки готских, вандальских, венедских и прочих племён. Со второй половины VI века все эти племена попадают под власть аваров.
2. Термин «склавины» появляется в середине VI столетия в сочинениях византийских авторов (Иордан, Прокопий) при описании племени, обосновавшегося на северном берегу Нижнего Дуная (прежде всего Валахия). Между тем, ни одного пражского, пеньковского или колочинского артефакта первой половины VI века в данной зоне не найдено.

Марк Щукин: попытка вырваться из тупика

Марк Щукин первым из отечественных учёных попытался вырваться из тупика, куда историков загнали две «смежных» науки: с одной стороны, глоттохронология – определившая XIII век до нашей эры датой рождения славянского наречия, с другой стороны, топонимика, точнее, полное отсутствие древних славянских гидронимов и широкое распространение балтской топонимики на Востоке Европы.

Квинтэссенция щукинских идей звучит так: «Балтский барьер преодолеть не просто. Однако он становится проницаемым, если встать на позицию тех лингвистов, которые считают, что на определенном этапе глоттогенеза существовала балто-славянская общность и что балтские и славянские языки не являются «братьями», происходящими от одного индоевропейского предка, а скорее, выступают в отношении «отца» и «сына». Причем славянский сын родился у «отца»-балта сравнительно недавно, незадолго до появления древнерусских летописей. Подключение к балтской (или балто-славянской) среде некоего «кентумного» элемента превратило часть диалектов в балто-славянские (или славянские). Во время движения групп этого населения на юг и на запад оно окончательно стало славянским, а часть его, вернувшаяся обратно после «дунайского эпизода» славянской истории, и придала балтским гидронимам Поднепровья славянское оформление».

Фактически, Щукин отверг прежнюю схему лингвистов о дроблении балто-славянского единства во втором тысячелетии до нашей эры, предположив, что рождение нового языка имело место уже в первом тысячелетии нашей эры, накануне движения к Дунаю. Он не говорил о «смешанных языках», но вёл речь именно об этом явлении. По его мнению, из двух языков рождался новый. Роль второго родителя Марк Борисович возлагает на «кентумные элементы», а точнее – на язык носителей зарубинецкой культуры, в коих он видел бастарнов, пришедших из Силезии и родственных прочим центральноевропейцам (кельтам, германцам, италикам).

Сложение нового языка, по Щукину, произошло на базе одного из локальных вариантов киевской культуры (явно балтской, расположенной в зоне балтской топонимики). Произошло это в районе «большого белого пятна» археологов, в бассейне Припяти. Предполагалась, что часть «киевлян» попала в изоляцию, отрезанная от родственников и остального мира полесскими болотами. В условиях некого «стресса» у них родился новый язык. Далее уже в виде праго-корчакской культуры носители нового языка распространились по половине Европы.

При всей своей прогрессивности, данный комплекс идей имеет массу слабых мест. Зарубинецкая культура утвердилась на Днепре во II веке до нашей эры. Если эти люди говорили на неком центральноевропейском наречии, где следы «кентумных элементов» в местной топонимике? Их нет. Киевская культура возникает во II веке нашей эры. Прото-пражский её вариант попадает на своеобразный «остров Припять» не ранее III века нашей эры. Как эти люди могли сохранить память о неком бастарнской языке, если их предки, судя по топонимике, им не пользовались?

Славянский язык отнюдь не похож на «микст» балтского с центральноевропейским наречием. От «кентумных элементов» он находится дальше, чем балтские языки, но ближе к индоевропейским степным наречиям, типа индо-иранских.

Схема родства языков по Ю. Кузьменко из книги «Ранние германцы и их соседи» (2011). Используемые сокращения: Г — германские; Ит — италийские; К — кельтские; Са — саамский; Ф — финский; Б — балтские; С — славянские; Илл — иллирийские; Алб — албанский; Арм — армянский; Гр — греческий; Ии — индоиранские; Х — хетский.

Для образования нового языка в болотах Полесья отсутствуют подходящие условия. Смешанный язык требует сложную, как минимум трёхчленную социальную структуру, выстроенную по принципу иерархической лестницы (вассал моего вассала – не мой вассал). Ничего подобного на Припяти в то время быть просто не могло.

Щукин и его ученики полагают «изолянтов» основным корнем Праго-Корчака. Но выходцы из «болотного царства» по определению не могли быть многочисленными. Они уступали в массовости черняховским и пшеворским элементам.

Праго-корчакцы бедны в материальном плане, у них не было вещей из качественного железа, отсутствуют оружие и доспехи. Эти люди не могли завоевать соседние земли. У них не было собственной элиты. Роль таковой в гуннский период играли германские и сарматские элементы, чьи могилы находят в зоне распространения праго-корчакцев, пеньковцев и колочинцев.

Праго-Корчак не так обширна, как её рисуют отдельные отечественные археологи (И. Гавритухин), которые безосновательно включают в её состав такие вполне оригинальные культуры, как суково-дзедзицкую и ипотешти-кындештскую.

Карта распространения археологических культур V-VI вв., связываемых со славянами, по книге академика В. Седова «Славяне в раннем Средневековье» (1995).

Обе они резко отличны от Праго-Корчак. Вполне очевидно, что праго-корчакцы в некоторых частях будущего славянского мира никогда не появлялись. Так их совсем не было на Балканском полуострове, за исключением Северной Болгарии, где их памятников также ничтожно мало. Отсталые и безоружные восточноевропейские пахари в принципе не могли быть распространителями славянского языка.

Так кто же такие славяне?

С Вашего позволения собственную концепцию изложу в виде трёх отдельных историй.

История этнонима

«Склавины» – это название, которое византийцы дали полиэтничным разбойничьим племенам, скопившимся на их границах по северному берегу Нижнего Дуная после ухода из Европы гуннов. Археологическим отражением этих людей является многокомпонентная ипотешти-кындештская культура Валахии и Молдовы.

Обычный сброд из числа бывших фракийцев, готов, кельтов, сармат и уведённых в гуннский плен римлян. Это был не единственный термин для данных людей, некоторое время использовались и другие названия, например, «скамары». Но этноним «склавины» с корнем «склав», то есть, по-среднегречески — «раб», был весьма понятен ромеям. Подразумевалось, что эти люди – потомки гуннских рабов, кем они в основной массе и являлись. Разумеется, по-славянски эти люди не говорили.

После покорения «склавинов» аварами при помощи византийского флота (Менандр), название «склавины» распространилось на все земледельческие племена, попавшие в зависимость от данных кочевников. Это тоже было понятно тогдашним европейцам – бывшие рабы гуннов стали рабами аваров, которых зачастую с гуннами путали. Вот почему к началу VII века склавины попадаются по всему пограничью Аварского каганата с Византией, с лангобардами, с баварами и с Франкским царством. Для западных европейцев и греков всё население Центральной и Восточной Европы того времени свелось к трём «этносам»: «авары» – царственное кочевое племя; «булгары» – их кочевые союзники (сателлиты) и «склавины» – зависимые земледельческие племена. Этнонимы предыдущего периода (готы, геты, гепиды, лангобарды и прочие) выходят из употребления.

При этом сами восточноевропейские земледельцы себя «склавинами» не называли. Возможно, они понимали оскорбительный подтекст данного прозвища. К XII веку в этом сообществе появляются племена, называющие себя «словене» (варианты: словаки, словенцы). Должно быть, эти племена пытались выработать некий суперэтноним и произвели его от корня «слово». Подразумевалось название людей, говоривших на понятном языке. Но далеко не все будущие славянские племена новое имя приняли. Не было оно в ходу ни у западных славян, ни у славян Балканского полуострова.

В эпоху Возрождения (XV-XVI век) учёные-католики, родом из славянских областей, придумали новый термин – «славяне». Очевидно, что они хотели совместить этноним раннесредневековых летописей «склавины», лишив его оскорбительного смысла, и этноним «словене» из первой русской летописи. Так появилось знаменитое имя, которое многие по наивности считают самоназванием предков.

История языка

Славянский язык сложился во второй половине VI века в аварских гаремах. Это смешанный язык, который придумали степные невольницы, взятые кочевниками в наложницы. Для их сыновей он уже стал родным. Ввиду того, что авары были замкнутой корпорацией, у наложниц не было шансов стать законными женами, а у их сыновей – законными наследниками аваров. С другой стороны, статус этих людей был намного выше, чем статус остальных представителей покорённых племён. Они уже были как бы наполовину аварами. Вот они и выработали свой язык, отличный и от языка «рабов», и от языка «господ».

Почему основой его стало балтское наречие? Авары пришли в Европу с Востока. Первым земледельческим племенем, которое они покорили, стали анты. Археологически – пеньковская, вероятно, совместно с родственной ей колочинской культурой. Основным языком этих людей был балтский. Далее уже сработал эффект «старших наложниц». Новенькие невольницы из числа лангобардок и гепидок усваивали оригинальную речь старожилок. Несмотря на свои балтские корни, окончательно сложился славянский язык на территории Карпатской котловины.

Фрагмент золотого сосуда из клада в Надь-Сент-Миклош: «аварский всадник ведёт пленного византийца».

Широкому распространению славянского языка на окраинах Аварского каганата способствовал целый ряд факторов. Эпидемии бубонной чумы и проказы, от которых у пришельцев не было иммунитета, физически уничтожили большую часть аварской орды. Ослабленное болезнями войско на рубеже VI-VII веков потерпело целый ряд сокрушительных поражений от византийцев. Количество аварских мужчин уменьшилось в разы. Одновременно с этим пала Византийская империя (восстание Фоки и последующая гражданская война), территория которой на Балканах сократилась до окрестностей двух городов: Константинополя и Фессалоники. Аварский каганат лишился главного конкурента и на два с лишним века стал мощнейшей державой на Востоке Европы.

Несмотря на свою малочисленность, авары продолжали быть замкнутой кастой и вели традиционный кочевой образ жизни в центральной части Карпатской котловины. В качестве надсмотрщиков-управляющих над покорёнными племенами они стали использовать своих незаконнорожденных детей. Последних было больше, чем самих аваров, ввиду многочисленности гаремов и потому, что эпидемии их щадили – сказывался материнский иммунитет. В иерархии Аварского каганата они занимали высокую ступень, сразу после царственных кочевников.

«Сыновья гуннов», как их называет летопись, выработали свой собственный стиль одежды и украшений. Археологам он известен под именем «мартыновского»: пальчатые фибулы, наборные пояса, похожие на аварские, накладки в виде фантастических животных («невиданных зверей»). Вместе с тем, в отличие от этнических аваров, мартыновцы не представляли собой замкнутой корпорации. В их ряды вливались представители нижней части общества: юноши, проявившие доблесть, девушки, отличавшиеся красотой. Племена стремились походить не столько на недоступных «небожителей» – аваров, державшихся обособленно, сколько на живших среди них аристократов – «сыновей гуннов». Им подражали, их язык учили. Такое привилегированное положение позволило части «сыновей» уже в первой половине VII века отложиться от Аварского каганата и создать собственное царство Само. Но большинство мартыновцев продолжало служить аварам.

Постоянные армейские сборы, участие в походах, при том, что «сыновья гуннов» давно уже составляли подавляющее большинство аварской армии, приводило к тому, что носители славянского языка, вплоть до разгрома Каганата правителем франков Карлом Великим в конце VIII — начале IX века, имели совместную площадку для интенсивных языковых контактов. Благодаря этому славянский язык сохранял своё единство и не распадался на диалекты. Кстати, последним общеславянским словом стало «король» – производное от имени Карла Великого.

История этноса

Как Вы уже, наверное, поняли, история славянских народов – это история всех, без исключения, древних племён центральной и восточной части нашего континента: венедов, фракийцев, готов и прочих.

Что касается аваров, то ваш покорный слуга отстаивает идею, что перед нами – потомки царских скифов Геродота. Благодаря своей замкнутости, они сумели, даже проживая на Востоке Евразии, сохранить европеоидный облик. Что касается их языка, думаю, он был индоевропейским, но это самостоятельная ветвь данного семейства, ныне исчезнувшая, она лишь отдалённо родственна индо-иранским наречиям.

Ранние этапы истории этого уникального этноса проследил антрополог А. Козинцев. Исток данного народа – мезолитическая культура Осторф (Восточная Германия), затем был уход в Великую Степь, жизнь в районе днепровских порогов, а после исход на Алтай. Под именем царских скифов они снова появились на Днепре. Затем снова исчезли. Чтобы явиться в Европу уже под именем «аваров».

Рискну высказать предположение, что в этой популяции была высока частота так называемой динарской Y -гаплогруппы I 2 a . Именно отсюда она, вероятно, была принесена в генофонд современных славян.

С высокими частотами эта гаплогруппа встречается у выходцев с территории Аварского каганата. Максимальные ее частоты у герцеговинцев, боснийцев и хорват заставляют вспомнить рассказ Константина Багрянородного о появлении поздних аваров в Далмации, войне их с хорватами и попадание в зависимость от последних. Более низкие ее частоты, в сравнении с прочими собратьями, у западных славян легко объяснимы ранним выходом их предков из состава Каганата (эпизод с царством Само).

Спасибо за внимание. Готов ответить на все вопросы.

Мнения экспертов

2015-10-08 21:37:38

О гаремной гипотезе происхождения славян

Коль скоро я как редактор пригласил Игоря Коломийцева изложить здесь на сайте его взгляды на происхождение славян, мне и надлежит развернуть мой скепсис относительно них.

Скепсис начинается с основополагающих принципов, которые мне представляются несостоятельными.

1. Я не могу считать конструктивистский подход прогрессивным по отношению в примордиалистскому . Да, конструктивистский подход внес кое-что ценное в наше понимание формирования понятий в ходе исследований – что нельзя игнорировать роль наших инструментов и наших знаний и представлений в выводах. Но это сделано ценой отказа от представления об объективном существовании и познаваемости той действительности, которую мы изучаем. Мишель Фуко, много сделавший для пропаганды конструктивистского подхода, считал, например, что больной ВИЧ – понятие, целиком сконструированное медиками, как гомосексуалист – целиком сконструированное психологами. Поэтому, будучи заражен ВИЧ, он продолжал сексуальные контакты со многими партнерами. Интересно, получив инфекцию, они также считали ее результатом конструирования?

1. Понятие этноса Коломийцев в основном сводит к понятию «идентичность» и отделяет от понятия «язык». Мне трудно с этим согласиться. Говоря об этногенезе, мы, прежде всего, имеем в виду языки, их происхождение. Идентичность — понятие социально-психологическое с сугубым политическим оттенком, этнос – также понятие социальной психологии. А язык — культурная характеристика и объективная реальность. Культуры сменяются быстро, язык – очень медленно.

И. Коломийцев считает, что у человека раннего средневековья было много идентичностей и тот легко менял их. От этого Коломийцев легко переходит к понятию язык. Оказывается, и языками средневековые люди владели несколькими каждый, как светские люди XVIII-XIX веков – и легко меняли языки, переходя с одного на другой по мере политической надобности. Это его важнейшее исходное положение никак и нигде не доказано. Смена языка – коренная умственная перестройка, очень трудная для любого человека. Попробуйте добиться этого от современного крестьянина, психологически более приближенного к средневековому жителю, чем горожане. Представления И.Коломийцева далеки от реальности.

1. Славяне по Коломийцеву – суперэтнос (термин заимствован у Гумилева). Никакой славяне не суперэтнос, а семья языков. Их не соединяет ничего кроме некоторых языковых особенностей. А вот в прошлом славяне говорили на одном языке, это прослеживается экстраполяцией сходства разных славянских языков – они тем больше, чем раньше взят срез. Стало быть, и одним этносом славяне в прошлом были. Их объединяет общее прошлое. Русский, белорусский и украинский возникли сравнительно поздно, на глазах истории. Восточнославянский (в его рамках русский), западнославянский (в его рамках польский) и южнославянский (в его рамках сербский) разделились гораздо раньше, но для языковедов это несомненное событие. Взаимные заимствования (на манер Трубецкого) не могли систематически привести к тем звуковым законам, которые засвидетельствованы в языках. Некоторые из этих законов, установленные без письменных источников, подтверждены фиксациями у соседей — в древних письменных языках.

1. Широкое распространение славянского языка, по мнению И.Коломийцева, говорит о том, что он был сверхпрестижным . Он распространялся элитой – «элитариями». Но это противоречит тому, что раннеславянские культуры (пражского-корчакские) V-VII вв. выглядят очень бедными по сравнению с соседними, признает И.Коломийцев, — без металлического вооружения, вообще без обилия металла, со скромной керамикой. Акад. Б.А. Рыбаков из этого вышел просто: объявил германские культуры славянскими. Но тогда еще пражская культура не была известной. И.Коломийцев принимает схожее решение: пражско-корчаскская культура – не славянская, а балтская (балтов не жалко – пусть имеют отсталую культуру). Славянскую еще предстоит найти. Она распространяла славянский язык как койне – подобно римлянам латынь в Римской империи, грекам греческий в империи Александра, тюркам свой язык в Тюркском каганате. Для славян избраны империи гуннов и особенно аваров.

Но простите, почему же в империи гуннов койне оказался не гуннский язык, в каганате аваров, «примучивших славян», оказался не аварский язык, а именно язык примученных славян?!

1. Вот тут наиболее яркое изобретение Коломийцева. У аваров должны были иметься гаремы . У арабов же были – почему у аваров не было? Правда, это не доказательство, но почему не предположить? Первая гипотеза. В гаремы они должны были взять первым долгом балтских наложниц, потому что с балтами они в Европе столкнулись первыми (а что славянских женщин запрягали в телеги, это неважно). Вторая гипотеза. Эти наложницы изобрели свой язык из смеси всех языков наложниц на балтской основе (где доказательство? Но почему не предположить? Третья гипотеза), каковой язык эти старшие наложницы навязали остальным наложницам, младшим (где доказательство? А оно не требуется и почему не предположить? Четвертая гипотеза). У наложниц родились сыновья, которые восприняли язык от матерей (Пятая гипотеза). А когда авары стали вымирать от незнакомых болезней и византийских поражений, эти сыновья их заменили, потому что были полуаварами (шестая гипотеза). Но язык у них был новый и всеобщий – славянский (седьмая гипотеза).

Тут один совершенно запрещенный в научном исследовании прием – цепочка гипотез, одна цепляется за другую, и вероятность или правдоподобность убывает с каждым звеном.

1. Остается этноним . Коломийцев производит слово «славяне» в его греческом произношении «склавиной» – от греческого «склавос» – раб. Ведь сыновья аваров были рабами как дети наложниц. Непонятно только, с какой стати славяне заимствовали это наименование и даже им гордились. Тогда как противоположный путь вполне логичен. «Словене» (первоначальное звучание было именно таким, а не «славяне») означало ‘словесные’, то есть говорящие на понятном языке. Не немые – не «немцы» (как именовали первоначально всех чужих). Греки, у которых не было в языке звукосочетания «сл», для отчетливого произношения вставляли в него разделительный согласный «к». Словом «склавиной» они обозначали народ, с которым воевали, а беря оттуда массы пленных, обращали их в рабов, отчего и термин «раб» получил свое звучание. Тоже гипотеза, но логичнее.

1. Я оставляю без разбора все критические выпады против покойного археолога Марка Щукина , который был одним из моих лучших учеников и который разбирался в раннеславянской тематике значительно глубже, чем я. Во всяком случае, он перед тем, как высказать те несколько догадок, которые так не понравились И. Коломийцеву, детально развернул общую археологическую картину культур и памятников. Он предусматривал и неполноту наших знаний, необходимость их обновления. Его гипотезы всегда покоились на обширном основании фактов. Сдвинуть их очень нелегко.

2015-10-24 15:43:21

О медиевистике и дилетантах

Почитал дискуссию о славянах на сайте сайт и решил тоже высказаться. Я далек от темы происхождения славянства, но поскольку моя специализация IX в., когда норманны-русы пришли в земли восточных славян, то вопросами быта и культуры восточных славян приходится заниматься. На конкретные вопросы И.Коломийцеву ответил Л.С.Клейн.

А мне хочется начать с общих вопросов. Тут в одной из дискуссий на сайте уже высказывалось мнение, что история не является строгой наукой и позволяет субъективный подход. Это заблуждение распространено сейчас очень широко. Многие считают — для того, чтобы писать работы на историческую тему, ничего особенного не нужно, поэтому здесь открытое поле деятельности для дилетантов. На самом деле, чтобы заниматься историей как наукой, нужно иметь определенный уровень подготовки. Уметь работать с источником, быть знакомым с археологией и ее принципами хотя бы в общих чертах, вообще владеть техникой научного исследования. Дилетанта выдает замах на открытие, на переворот в науке. В то время как профессионал–историк берет какой–то мелкий, с точки зрения дилетанта, вопрос и решает его (например, о том, какие клятвы приносили при заключении мирных договоров русы и какие – славяне), дилетанты обязательно решают глобальные вопросы на уровне происхождения народов как А.А.Тюняев, на уровне пересмотра хронологии мировой истории как А.Т. Фоменко или на уровне создания новой генетической «науки» как А.А.Клесов.

Уважаемый И.Коломийцев, насколько я понял, хоть и учился на истфаке Кубанского университета, но профессионально работал журналистом и занимался общественной деятельностью и политикой. Сочетать эти столь различные занятия с профессиональными занятиями древней историей, на мой взгляд, достаточно сложно. Книги Коломийцева напоминают увлекательно написанные живым языком художественные книги, но с наукой они ничего общего не имеют. Разве что автор ссылается в них на те или иные работы историков.

Надо сказать, что распространению дилетантизма в истории очень способствуют работы историков, отстаивающих маргинальные и весьма спорные гипотезы, не принимаемые научным сообществом (например, гипотезы историков–антинорманистов). Мне скажут – а это-то здесь при чем? А при том, что когда ответ на вопрос известен до начала любого исследования, то научные работы пишутся на очень низком уровне, находятся на грани между фолк-хистори и наукой. И выпуск таких работ поощряет множество дилетантов на более смелые гипотезы или скорее собственные догадки, на стремление идти дальше и совершать «перевороты в науке».

У уважаемого Игоря Коломийцева очень важную роль в его рассуждениях играет «логика» или соображения «здравого разума». Например: «Отсталые и безоружные восточноевропейские пахари в принципе не могли быть распространителями славянского языка». Но здравый разум в науке очень часто подводит. Достаточно привести византийские источники, рассказывающие нам о тех самых действительно практически безоружных, но многочисленных, вооруженных двумя–тремя дротиками («лонхидиями» по византийской терминологии) славянах, которые массами переселялись в земли империи. И которые в конце своих стычек с византийцами, как отмечает Иоанн Эфесский, «научились вести войны лучше самих римлян».

Кроме того у И.Коломийцева очень много широковещательных утверждений, не подкрепленных конкретными аргументами. Я прекрасно понимаю, что в обзорной статье или посте на сайте их привести невозможно, поскольку автор так ограничен объемом. Но здесь уместны были бы просто ссылки на научные работы самого автора или других ученых, поддерживающих данное мнение.

Такие переворачивающие общепринятые взгляды гипотезы обычно рождаются в результате целого ряда мелких работ, рассматривающих конкретные вопросы истории и археологии в контексте данной темы. Эти работы проходят апробацию и принимаются или отвергаются в ходе дискуссий с остальными историками и археологами. Все это способствует выработке трезвого взгляда на проблему с учетом выслушанной критики. И только потом, когда из этих отдельных работ складывается общая картина, историк пишет обобщающую работу, предлагающую новый взгляд на вещи. Но к этому времени он может подкрепить свою точку зрения целым рядом мелких научных работ, получивших известность в среде историков. Да, для такого подхода к проблеме нужны время и силы, иногда на это уходит вся жизнь.

Работа любого профессионального историка содержит раздел, называемый «История вопроса», в котором историк очень подробно рассматривает работы своих предшественников, приводя все «за» и «против» их гипотез и теорий. Показателем серьезности работ историка является публикация его работ в ведущих научных изданиях и цитируемость другими историками.

Попытки же пересмотреть историю с нуля характерны как раз для дилетантов. У И. Коломийцева есть нечто похожее, он говорит о гипотезе Щукина, являющейся на сегодня общепринятой, но делает это мельком, сразу отбрасывая ее на основе соображений «здравого рассудка».

Прочитала все четыре книги на одном дыхании. Сначала на этом месте я написала кучу развесистых комплиментов, но потом всё вычеркнула- мне кажется, откровенная лесть вам неприятна. Просто скажу, что я вам очень благодарна. Прежде чем мучать вас вопросами, которых у меня накопилось воз и маленькая тележка, попробую внести свои пять копеек.
Вот вы пишете, что арийская раса произошла от небольшой группы путём близкородственного скрещивания- дескать, биологи так считают. Безусловно имбридинг выявляет рецессивные признаки, НО: дальше определяющую роль играют законы популяционной генетики, ведь каким-то образом те признаки, которые считаются маркерами арийской подрасы (в термине не уверена, но здесь это и неважно)закрепились у большой популяции людей(опять же неважно, как эту популяцию обозвать- народом, племенем или союзом племён) А по законам популяционной генетики рецессивные признаки накапливаются в популяции только в том случае, если они дают какие-то сушественные преимущества к выживанию. А все "арийские" признаки- светлая кожа, волосы, голубые глаза и даже активная лпактаза-всё это признаки рецессивные.
Спрашиваетися в каких-таких условиях могли проявиться преимущества этих признаков?
Светлые глаза более чувствительны к УФ, поэтому быстрее устают на ярком солнце. Зато у голубоглазых больше палочек и они лучше видят в сумерках. Светлая кожа быстро обгорает на солнце и в условиях жаркого климата это явный недостаток. Но только белокожие люди могут загорать(накапливать меланин), а потом превращать его в витамин Д.Получается, что оба эти признака дают преимущества только там, где длинные сумерки и долгая холодная зима. То есть в приполярных широтах, примерно на широте Питера.
Что же касается активной лактазы, то она, без сомнения, даёт преимущества в любых широтах: она даёт возможность переваривать молоко копытных, а значит отнимать младенцев от груди и переводить их на козье/коровье молоко очень рано, примерно с года. Если этого фермента нет, то детей приходилось кормить грудью до 3х-4х лет. Но кормящие женщины не беременеют(как правило),ведь пролактин и тропные гормоны гипофиза антагонисты. Выстраивается такая цепочка: активная лактаза- женщины чаще беременеют- больше потомков- быстрее восстанавливается популяция.
В подтверждение-из ВИКИ:"Переносимость молока появилась с распространением гена толерантности к лактозе. Известно, что данный ген возник в Северной Европе около 5000 лет до н. э., где в настоящее время имеет наивысшую частоту. Хорошая переносимость молочного сахара дала носителям этого гена преимущества в борьбе за выживание и позволила широко распространиться. Например, одна корова позволяет пережить зиму целой семье за счёт только лишь молока. Более трудоёмкая и рисковая альтернатива - содержать на мясо целое стадо"https://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E5%EF%E5%F0%E5%ED%EE%F1%E8%EC%EE%F1%F2%FC_%EB%E0%EA%F2%EE%E7%FB.
По-моему всё совпадает: время- около 5000 лет назад, место- Северная Европа.
Как вам такая гипотеза?

чт, 01/22/2015 - 14:06 -- Администратор

Александр Фомин. О книгах И.П. Коломийцева “Народ-невидимка” и “Славяне: Выход из тени”

Как-то я искал в Интернете материалы по археологии и обнаружил любопытный сайт. Вначале я подумал, что его автор Игорь Павлович Коломийцев решил сделать научно-популярную книгу с целью ознакомить публику с последними открытиями в мире археологии. Но оказалось, что автор намерен предложить читателям кучу своих собственных исторических гипотез. По мере прочтения данного “научного труда” моё мнение об его авторе падало всё ниже и ниже, пока, наконец, я не стал, относиться к его трудам примерно так же, как советский офицер во время войны должен был относиться к листовке, созданной в департаменте доктора Геббельса. Книга пока не выпущена в бумажном виде, и я заранее извиняюсь, если приведённые мной фрагменты книги будут оперативно изменены или удалены, хотя вряд ли автор захочет изменить свои идеи. Если же автор очистит свою книгу от искажений научных фактов и нелепых, оскорбительных измышлений о народах и напишет нормальную научную или научно-популярную работу, я буду это только приветствовать. Сомневаюсь, правда, что он это сделает. Пока же я просто скопировал некоторые фрагменты его книги и проанализировал их. Начну с эпиграфа к книге “Народ-невидимка”. Вот он.

“Мы отыскали корни славян... Но хватит ли у Вас мужества глянуть на них? Посмотреть в Зеркало Истории и сквозь мутную пелену прошедших событий увидеть себя, такими, как мы есть, а не какими хотели бы себе казаться.

Да, это мы, славяне. Народ, не похожий на остальных обитателей нашего континента. Народ, лишённый исторической памяти. "Иваны, родства не помнящие". Но это действительно мы...”.

Судя по эпиграфу, читателя ждёт нечто жуткое или мерзкое, а если он ещё и славянин, то видимо и унизительное. Посмотрим заголовки. Некоторые из них являются характеристиками славян. Вот они.

Глава первая. Народ без памяти

Глава пятая. Незлобные дикари

Глава седьмая. Индейцы Европы

Глава тридцать первая. Трусливые толпы

Не знаю, как вам, а меня больше всего встревожило сравнение славян с индейцами. Сразу пришли на ум колонизаторы, истребление с рабством и ассимиляцией в Латинской Америке и истребление с резервациями в США. Смотрим вступление.

"У славянских летописей слишком короткая память", – жаловались немецкие профессора дочери Петра Великого императрице Елизавете. Реальная российская история, с их точки зрения, началась в девятом веке с призвания новгородцами датского конунга Рёрика, нам более известного под именем князя Рюрика. Такой поворот темы мыслящая общественность страны восприняла как ощутимый удар по национальной гордости великороссов, оскорбление лучших патриотических чувств. В сентябре 1749 года химии адъюнкт Михайло Ломоносов, разгневанный тем, что прародителей тем самым на весь свет объявили "народом подлым" , то есть лишённым сносной родословной и сколь-нибудь славных древностей, подал "репорт" в канцелярию Российской Академии наук. В той памятной записке великий учёный в пух и прах разнёс сочинение профессора Герарда-Фридриха Миллера и в пику ему и прочим иностранцам брался самолично разыскать славянскую старину. Неукротимый Михайло Васильевич на время забросил весьма плодотворные занятия точными науками ради усердных, хотя и порой неуклюжих попыток обрести предков в лице "роксаланов", "пруссов", "ставанов" и прочих летописных племён, чьё имя хотя бы в малейшей степени находило отзвук в русском языке. Доказательства родства употреблялись самые простые. "Роксаланы" – это смешанное племя "россов" (то есть русских) и аланов. Прозвище балтийских "пруссов" или "поруссов", с точки зрения Ломоносова, должно переводиться, как "по Руси живущие". А "ставаны", как полагал новоявленный российский историк, это просто исковерканное в устах римлян самоназвание "славяне".

Комментарий к цитате

В общем-то, понятно, что бывший учитель истории, бывший член Демократического союза (партия Валерии Ильиничны Новодворской), бывший член ЛДПР, бывший член Справедливой России, бывший представитель президента, бывший директор парка культуры и отдыха, нынешний депутат и новоявленный историк Игорь Павлович Коломийцев критикует новоявленного историка и по совместительству великого учёного Михаила Васильевича Ломоносова. Дело обычное. Книга Коломийцева построена в виде диалога между сыщиком Шерлоком Холмсом и доктором Уотсоном, очевидно, для лучшего восприятия материала читателем или для того, чтобы большинство читателей не передумали читать эту книгу после ознакомления с её первыми страницами. Вот, например, в этом месте Холмс отвечает Уотсону на его предположение об азиатских корнях славян.

Цитата из книги Коломийцева “Народ-невидимка”

– Справедливое замечание. Но заметили ли вы, мой дорогой Уотсон, что те, кого вы так деликатно назвали "племенами азиатского толка", отличаются в своём роде необычной внешностью. В их облике без труда угадывается некая экзотика, непривычная глазу европейца. Взгляните на необычный разрез глаз венгерских женщин, их широкие скулы, а также крючковатые носы или смуглую кожу турок. Не забудьте, к тому же, что венгры и турки говорят на иных, неиндоевропейских наречиях. Что же касается тех, кого мы ищем, то язык славян, как признают все лингвисты, очень напоминает речь древнейших индоариев. Да и внешность славян в Европе выглядит вполне заурядной. Поляка или чеха вы ни за что не отличите от германского крестьянина или норвежского рыбака. Впрочем, и русский мужик, если его вытряхнуть из ужасного овчинного тулупа, хорошенько отмыть, сбрить нелепую бороду, вполне сойдёт за француза или немца.

Комментарий к цитате

Пока ничего особенного, за исключением несвойственной конан-дойлевскому Холмсу русофобии, которая проявляется здесь в непонятной боязни удобного в условиях морозной зимы овчинного тулупа, несправедливых обвинений в нечистоплотности регулярно моющихся в бане русских крестьян и странной уверенности в том, что никто из французов и немцев (даже Карл Маркс!) не носил бороды. Но дальше будет интереснее. Делается попытка описать природные условия места обитания ранних славян.

Цитата из книги Коломийцева “Народ-невидимка”

– И всё же мне не понятно иное. Отчего данный "народ лесных рек" при первой же возможности покинул привычные места обитания и устремился к Югу? Почему долго живя в лесной глухомани, он так и не смог полюбить окружающий край? Как там у Ключевского: "Лес всегда был тяжёл для него" ? Но разве может родная сторона восприниматься так неоднозначно?

– Вопрос в том, мой дорогой Уотсон, насколько те края на самом деле были родиной славян. Создаётся впечатление, что это племя долгое время как будто не могло найти себе подходящего места на мировой карте. А заметили ли вы, насколько неожиданно жестоким оказалось поведение ранних славян в захваченных областях? Разве так должны поступать, по сути, очень мирные люди, практически не знающие оружия, приветливые и вполне добродушные в своей земле? Каким образом тихая жизнь в лоне речных долин, защищённых со всех сторон густым лесом, могла сформировать подобную агрессивность в отношении соседей?

– Знаете, Холмс, в городе Вене некогда работал один врач-психиатр по имени Зигмунд Фрейд. Так вот, он утверждал, что все отклонения в поведении человека, вплоть до различных маний, возникают ещё в глубоком детстве, как результат серьёзных потрясений психики в этом раннем возрасте. Если б этот специалист решился поставить диагноз не отдельной личности, а целому народу, он, наверняка бы сказал, что древнейшие славяне страдали определённым психическим расстройством. Нечто вроде "синдрома осаждённой крепости". Судите сами: "храбрые в своей земле" , они вдруг обнаруживают удивительную робость, если не сказать – трусость, как только им доводится наступать на врага за её пределами. При этом всех, кто попадал им в руки, даже женщин и детей, они готовы были уничтожить самым зверским образом, без всякой для себя выгоды. Однако стоило захваченному в плен чужаку, случайно не посаженному на кол, добрести до их поселений и этот несчастный имел все шансы со временем стать их другом и даже соплеменником. А если он попадал в страну славян в качестве купца или путешественника, то, более того, пользовался особой защитой и покровительством всего племени. Очевидно, что эти люди соблюдали этические нормы и законы только внутри своего маленького замкнутого мирка. Весь прочий свет был для них зоной войны и бесправия. Обратите внимание: жестокости славян в отношении мирного населения, подмеченные византийскими писателями, характерны лишь для начального период их истории, эпохи прорыва на Дунай. Именно в этот краткий миг соседи называют наших героев "проклятым народом" . Но уже в следующем столетии нравы славян смягчились. О чём это говорит?

– Чрезвычайно любопытно… Уотсон, вы меня просто заинтриговали.

– Их мир почти мгновенно расширился. Они вдруг перестали чувствовать себя защитниками осаждённой врагами крепости и научились нормально воспринимать соседей. Возникает глубокое впечатление, что это племя очень долго обитало абсолютно замкнуто.

– Тем более странно, за что народ, длительное время живущий в изоляции, так ненавидит всех иноплеменников, о которых, по сути, толком ничего не знает. Почему славяне вырвались из ворот своей цитадели обиженными на весь белый свет? Что их могло так разозлить?

– Наш знакомый психиатр Зигмунд Фрейд, наверняка, намекнул бы, что причины подобных отклонений надо искать в событиях глубокого детства. Подобный сдвиг в сознании, мог возникнуть лишь у племени, некогда очень пострадавшего от внешнего врага. Славянам кто-то нанёс почти смертельный удар, столь чувствительный, что он болезненно исковеркал их национальное самосознание. Заставил на каком-то этапе воспринять окружающий мир в качестве абсолютно враждебной среды. Говоря проще, детство такого субъекта, очевидно, прошло в условиях суровых и мрачных, психика его испытала серьёзные потрясения, хотя, по природе своей он, несомненно, достаточно добр и гостеприимен .

– Браво, Уотсон, лучше, пожалуй, не скажешь. Что ж, из высоких сфер духовных спустимся вниз, на грешную землю. Мне бы хотелась ознакомиться с предметами сугубо практичными и даже тривиальными. Как бы не был прост и скуден быт славян, согласно описаниям древних авторов, всё равно некие материальные следы их существования наверняка должны были остаться на поверхности планеты, не так ли? Давайте их осмотрим. Я всегда утверждал – вещи могут рассказать о своих хозяевах гораздо больше, чем сами люди о своих вещах. Уж если продолжить сравнение славян с потерявшим память джентльменом, то мне не терпится взглянуть на то, во что он был одет и какие мелочи находились в его карманах.

Комментарий к цитате

Это действительно интересно. Все славянские народы сравниваются то ли с психически больными людьми, то ли с преступниками, мотивы преступлений которых пытаются установить судебные психиатры. Кроме того, автор считает, что поведение всех славян подчиняется одному алгоритму, заложенному в незапамятные времена. Но есть интересное обещание расследовать прошлое славян по археологическим материалам. Посмотрим, что из этого получится.

Вначале ничего необычного. Интересно, что Коломийцев не желает причислять скифов к ираноязычным народам, а сарматов соглашается считать ираноязычными. При этом, он заявляет, что черепа скифов нордические и ближе всего к черепам германцев. К какому расовому типу следует отнести узколицых, длинноголовых, а, если верить древним источникам, ещё и светловолосых алан, Коломийцев ничего не говорит, также непонятно, сможет ли он отличить череп какого-нибудь узколицего длинноголового славянина от черепа узколицего и длинноголового германца. Затем следует изложение гипотезы зарождения зарубинецкой культуры. По мысли Коломийцева, её создали поселившиеся среди местных жителей Поднепровья дезертиры из армии бастарнского царя Клондика. Тут он вступает в некоторое расхождение с археологами. Те обычно при датировке начала зарубинецкой культуры учитывают клейма на греческих амфорах, найденных на памятниках зарубинецкой культуры. А некоторые из этих клейм относятся к 230 году до н. э., то есть ко времени лет на 50 раньше похода Клондика. Есть ещё проблема. По версии Коломийцева, дезертиры из войска Клондика были легковооружёнными воинами-застрельшиками. Тяжеловооружённые же воины провалились под лёд или задержались при переправе через Дунай и не приняли участия в создании зарубинецкой культуры. Кроме того, дезертиры пришли в Поднепровье без женщин. Однако в зарубинецкой культуре полно керамики имеющей западное поморское или даже ясторфское происхождение. Трудно представить, что у бастарнов женскую работу по производству керамики выполняли мужчины. Даже если предположить, что у них были мужчины, умеющие изготавливать высококачественную керамику, трудно предположить, чтобы среди легковооружённых застрельщиков их было настолько много, что они смогли научить большинство местных днепровских женщин изготавливать керамику по новым образцам. Кроме того, в зарубинецкой металлургии имелись новые для Поднепровья кельтские приёмы. В среднеднепровском варианте зарубинецкой культуры использовалась даже цементация. Железные же орудия труда в основном имеют кельтские прототипы. Следовательно, в составе дезертиров из армии Клондика должны были оказаться квалифицированные металлурги. Трудно представить себе военного вождя, который людей, умеющих изготавливать оружие, будет использовать в качестве легковооружённых застрельщиков, а не поставит в центр войска среди тяжеловооружённой пехоты для снижения потерь ценных специалистов. В общем, есть сомнения в версии Коломийцева о происхождении зарубинецкой культуры. Есть зерно в его сомнениях в правомерности причисления носителей зарубинецкой культуры к бастарнам и германцам. Коломийцев критикует отношение археологов к тексту Страбона. Учитывая то, что Страбон причислил к бастарнам роксоланов, приходится согласиться с необходимостью с осторожностью относиться к данному источнику информации. Имеются ещё существенные различия между зарубинецкой и поянешти-лукашевской культурами в керамическом комплексе, в наборе фибул и в погребальном обряде. Однако то, что Коломийцев отдал полесский вариант зарубинецкой культуры венетам, среднеднепровский скирам, а верхнеднепровский гирам, на мой взгляд, неверно. Плиний Старший, на которого ссылался Коломийцев, производя данное распределение, расселял данные народы вплоть до Вислы, а не один из вариантов зарубинецкой культуры до Вислы не доходит. Кроме того, как Плиний, так и Тацит писали свои труды во времена после гибели зарубинецкой культуры. Название “венеты” употребляется не только в произведениях Плиния и Тацита, датированных второй половиной I века, но и в “Гетике” Иордана, написанной в середине VI века и даже, правда в несколько видоизменённой форме “виниды”, в ещё более поздней хронике Фредегара. Следовательно, с венедами правильнее связывать не зарубинецкую, а какую-то более позднюю археологическую культуру или группу памятников, из которой развивается пражско-корчакская славянская культура. Далее Коломийцев живописует разбойничий, по его мнению, образ жизни зарубинцев, хотя никаких доказательств самого факта разбоя зарубинцев кроме одного сомнительного отрывка из “Германии” Тацита он не приводит. А отрывок этот сомнительный по нескольким причинам. Тацит пишет сильно позже времени разгрома зарубинецкой культуры сарматами. В то время именно сарматы как раз и могли обходить с целью грабежа все леса и горы между бастарнами и фенами. Местное же население указанных областей, часть которого называлась венетами, просто пыталось выжить и их группы активно перемешивались друг с другом. Заподозрить какую-то группу этого населения в занятии разбоем или в уголовном прошлом очень сложно. Если считать, как и Коломийцев, полесских зарубинцев разбойниками, то, согласно логике, в постзарубинецком могильнике Гриневичи Вельке был с почётом похоронен местным населением старый разбойник, банда которого много лет грабила все селения в районе местонахождения этого памятника. Дело в том, что в Гриневичах Вельке на одно захоронение, произведённое по зарубинецкому обряду, приходится 42, сделанных по другим обрядам. Скорее всего, мы имеем дело с простой ошибкой многочисленных переводчиков Тацита, в результате которой венеды и превратились в грабителей. Во всяком случае, готский историк Иордан характеризует венедов такими выражениями, как “презираемые как воины” и “толпа негодных к битве”. Какой уж тут разбой! Финал зарубинецкой культуры описан Коломийцевым в соответствии с версиями археологов. Это сарматский погром с последующей эксплуатацией сарматами уцелевшего зарубинецкого населения, в том числе и на металлургическом производстве. Тут уместно привести такую цитату из книги “Народ-невидимка”.

Цитата из книги Коломийцева “Народ-невидимка”

Если б, конечно, днепровские венеды были обычными земледельцами, то перемены климата их непременно порадовали бы. Как никак они занимали Полесье – страну болот, где влаги скорее в избытке, чем в недостатке. Стало теплее и суше? Значит, самое время пахать здесь и сеять. Но если мы правильно оценили их образ жизни и перед нами разбойники и речные пираты, то засуха, как подарок природы, а с ней и приближение к их рубежам державы сарматов, сыграли с днепровскими обитателями злую шутку. С одной стороны, царь Фарзой взял под свою опеку как Ольвию, так и нижнеднепровских скифов-пахарей. А ведь венеты именно им досаждали в наибольшей степени. С другой, кочевникам нужны были рабы, причём во множестве. Они помещали пленников в посёлки и превращали их в подневольных ремесленников. Некогда точно так же царские скифы поступили с земледельцами чернолесской культуры. Ныне, возвысившись, по их стопам пошли аланы царя Фарзоя. Участь Днепровской Венетии была предрешена. Засуха открыла дорогу степнякам на Север, в ранее недоступные им болотистые и лесные края. Одним ударом кочевники убивали сразу двух зайцев – избавляли своих подданных от надоедливых речных пиратов, уничтожив их гнездовья, и получали приток свежей рабочей силы.

Первым на то, что поздние зарубинцы, жившие в южной зоне, оказались невольниками сармат обратил внимание Марк Щукин. Его ученики и последователи придумали специальный термин – "лютежское пленение" , по имени одного из новых ремесленных центров на Среднем Днепре, для того, чтобы объяснить положение, в котором оказались потомки зарубинцев на Юге. Действительно, кочевники не могли обходиться без металлургов, кузнецов, плотников, кожевенных дел мастеров и представителей множества иных профессий. Кто-то должен был для них плавить железо, ковать мечи и доспехи, тачать сёдла и сбруи, обеспечивать их всем необходимым. Со времён скифов степнякам пришла в голову простая, но гениальная идея – угонять в полон оседлое население, отбирать среди них мастеров, сажать в специализированные посёлки, надзирать за ними, получая, таким образом, почти бесплатно всё, нужное для беспечного обитания. Если у свободных венетов в каждом селении был свой горн для получения железа, то в новую эпоху сарматского пленения только в одном Лютеже работало более пятнадцати горнов одновременно, железо при этом добывалось более высокого качества. В его обработке использовались самые современные технические приёмы. Венедские разбойники, таким образом, в одночасье превратились в рабов-мастеров. Надо сказать, что труд таких людей в древности был неимоверно тяжким. Тацит, описывая сходную участь одного из подневольных племён, замечает: "Часть податей на них, как на иноплеменников, налагают сарматы, часть – квады, а котины, что ещё унизительней, добывают к тому же железо" .

Кочевники принудительно расселили потомков венедских разбойников по всей лесостепной полосе Скифского квадрата. Самой западной оказалась группа поселений в верховьях Припяти и Западного Буга, где бывшие венеты жили совместно с вандалами. Она названа археологами памятниками типа Гриневичи-Вельки. В верховьях Днестра бывшие обитатели Полесья оказались тоже перемешаны, но на этот раз не только с выходцами из пшеворского ареала, но ещё и с фракийцами, возможно, даже и с бастарнами. Древности, оставленные невольниками, согнанными с самых разных мест, археологи именуют Зубрицкими. На Южном Буге обитала схожая группа людей, но преимущественно, доставленная из страны скиров. Наиболее известны здесь поселения Марьяновка и могильник Рахны. В самих скирских пределах, на Киевщине, ремесленный центр был ещё основательней, это "пятно" получило уже знакомое нам название Лютеж. На Левом берегу Днепра, в верховьях Сейма, Псла, Ворсклы и на реке Орели находился ещё один ремесленный центр – Картамышево-2. Кроме пшеворских элементов здесь обнаружено присутствие юхновцев – геродотовых "черноодежников". Рядом, в верховьях Северского Донца и на Осколе находилась схожая группа памятников – Терновка-2. И далее всех к востоку, на реке Хопёр был ещё один центр – Шапкино. В основном там оказались выходцы из двух предыдущих районов, впрочем, и тут компанию пленным разбойникам составляли потомки восточных германцев. Главными поставщиками работников для сарматских господ стали, таким образом, полесские венеты и среднеднепровские скиры. Почти всё население этих двух пятен оказалось в "лютежском пленении".

Комментарий к цитате

В общем-то, ничего удивительного в том, что сарматы стали эксплуатировать потомков зарубинцев, нет. Логично и то, что всех оседлых лесостепных жителей Коломийцев причислил к сарматским невольникам. Раздражает лишь то, что он непрерывно обзывает зарубинцев разбойниками. И ещё, поскольку скопление металлургических горнов на одном поселении Коломийцев считает достаточным основанием для того, чтобы считать, что эти горны обслуживали рабы, то следует запомнить число горнов на лютежском поселении, а именно 15. Оно ещё нам пригодится.

Далее Коломийцев описывает приход готов и сложение киевской и пражской культуры. Тут он использует все известные археологические работы. Естественно, что готы освободили сарматских невольников из рабства, а несчастных лесных жителей от страха быть угнанным в сарматский плен. Однако, в конце концов, готы, устав драться с сильными народами, заинтересовались и своими более слабыми соседями. Передаю готскому историку Иордану.

“После того как король готов Геберих отошел от дел человеческих, через некоторое время наследовал королевство Германарих, благороднейший из Амалов, который покорил много весьма воинственных северных племен и заставил их повиноваться своим законам. Немало Древних писателей сравнивали его по достоинству с Александром Великим. Покорил же он племена: гольтескифов, тиудов, инаунксов, васинабронков, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тадзанс, атаул, навего, бубегенов, колдов. Славный подчинением столь многих [племен], он не потерпел, чтобы предводительствуемое Аларихом племя герулов, в большей части перебитое, не подчинилось - в остальной своей части - его власти. По сообщению историка Аблавия, вышеуказанное племя жило близ Мэотииского болота, в топких местах, которое греки называют «ele» , и потому и именовалось элурами. Племя это очень подвижно и еще более - необыкновенно высокомерно. Не было тогда ни одного [другого] племени, которое не подбирало бы из них легковооруженных воинов. Хотя быстрота их часто позволяла им ускользать в сражении от иных противников, однако и она уступила твердости и размеренности готов: по воле судьбы они [элуры] также, наряду с остальными племенами, покорились королю гетов Германариху. После поражения герулов Германарих двинул войско против венетов, которые, хотя и были достойны презрения из-за [слабости их] оружия, были, однако, могущественны благодаря своей многочисленности и пробовали сначала сопротивляться. Но ничего не стоит великое число негодных для войны, особенно в том случае, когда и бог попускает и множество вооруженных подступает. Эти [венеты], как мы уже рассказывали в начале нашего изложения, - именно при перечислении племен, - происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха. Умом своим и доблестью он подчинил себе также племя эстов, которые населяют отдаленнейшее побережье Германского океана. Он властвовал, таким образом, над всеми племенами Скифии и Германии, как над собственностью”.

Интересно, что Коломийцев считает неприятности, произошедшие с венетами и их соседями несущественными.

Цитата из книги Коломийцева “Народ-невидимка”

Готы вообще не слишком вмешивались в дела покорённых народов. Хотя Иордан и утверждает, что Германарих "властвовал над всеми племенами Скифии и Германии, как над собственностью" , образно повествует об "обращённых в рабство вождях квадов" или о "лежащих под десницей" вандалах, но в реальности его Империя ни в коем случае не была похожа на типичные восточные деспотии. Для прочих германцев подчинение готам оборачивалось всего лишь выплатой дани и обязанностью выставлять в поддержку войско по первому требованию. Северные народы, не способные к войне, отделывались только податями. Да и внутри государства гнёт верхушки не был велик. Готы, судя по всему, оказались противниками рабства. По крайней мере, рабства ремесленного, связанного с созданием невольничьих центров. Скорее всего, именно ликвидацией последних и объясняется бурный расцвет их державы. Предшественники восточных германцев, как известно, создавали целые рабские фактории, куда сгоняли с разных мест пленников, заставляя их бесплатно трудиться на благо своих хозяев. Разумеется, такой труд обходился владельцам каторжников недорого, но и результаты его оставляли желать лучшего. Всегда требовалось значительное количества надсмотрщиков и надзирателей, а о техническом прогрессе вообще можно было забыть.

Готы принесли с собой в Северное Причерноморье совершенно иную систему отношений, что-то вроде зачаточного феодализма. Готские вожди, завоевав страну, считали себя хозяевами всей пахотной земли и на правах собственников раздавали наделы во владение своим дружинникам. Те селились в деревнях большими семейными общинами, возделывали поля и были обязаны своим "сюзеренам" несением военной службы. Местное население, конечно, земли лишалось, но личную свободу при этом сохраняло. Оно могло либо брать участки в аренду у готских помещиков и фермеров, превращаясь в полузависимых крестьян, либо заняться ремеслом и торговлей. Для потомков "скифов-пахарей", народа, который тысячу лет пребывал в беспросветном рабстве, и который без конца гоняли с одного края Скифии в другой, наступил буквально "Золотой век". Во многом именно усилиями этих людей, внезапно ставших свободными, развитие в Готской державе двинулось вперёд семимильными шагами. Многие из них владели своими мастерскими или занимались торговыми операциями, и по уровню богатства ничем не уступали выходцам с Балтики. Поздние скифы, таким образом, от прихода германцев, скорее приобрели, чем потеряли.

Комментарий к цитате

Что-то мне эти рассуждения Коломийцева напоминают. Вспомнил! Фридрих Энгельс писал о том, что измученное гнётом римской администрации население римской империи ждало германских завоевателей как освободителей. В качестве освободителей народов СССР от большевистского рабства, несущих освобождённым новый порядок и процветание, пытались изобразить солдат и офицеров вермахта гитлеровские пропагандисты. Миф о том, что победа гитлеровской Германии над СССР была бы благом для народов СССР, довольно сильно распространился в России в конце перестройки и начале правления Ельцина. Чего стоит одна шутка про баварское пиво. Призывы же отдать все предприятия и месторождения иностранным хозяевам, которые лучше сумеют ими управлять, из той же оперы. Однако даже Коломийцев признаёт, что проигравшим войну народам необходимо что-то отдавать. Это может быть земля или предприятия, если они есть, часть произведённого продукта, а может быть и личная свобода. Коломийцев же явно путает феодализм и капитализм. Если местное население личную свободу сохраняло, а земли лишалось, то это капитализм, и тогда непонятно заявление Коломийцева о зачаточном феодализме готов. Если же готы установили феодализм, то о какой личной свободе местного населения может идти речь? Об общественном устройстве готов мы ещё поговорим, а пока перейдём к тому, что Коломийцев подразумевает под выражением “Золотой век”. Понятно, что в период, когда сарматы нападали на оседлых соседей и собирали с них дань, а некоторых из них заставляли изготавливать для себя изделия из железа, золотого века не было. Но почему он наступил, когда вместо сарматов готы стали нападать на оседлых соседей и пользоваться результатами труда покорённого оседлого населения? Рискну предположить ход мыслей Коломийцева: потому что готы германцы, а германцы – представители высшей расы, потому, что государственные языки США, Германии и Великобритании относятся к германской группе, а когда господами становятся представители высшей расы - это и есть золотой век. Однако жители уничтоженных готами деревень, которым соответствуют такие памятники киевской археологической культуры, как Глеваха, вряд ли считали, что наступил золотой век. Не думаю, что покорение Германарихом северных народов происходило без гибели представителей последних. Кроме того, непонятен ни размер податей, которыми были обложены северные племена, ни то, как готы поступали с неплательщиками. Рискну предположить, что неплательщиков делали рабами и продавали. Возможно и такое: готы обкладывали целое племя вменённым налогом, а в случае неуплаты попросту хватали столько людей, сколько хотели. Если рабы не нужны были самим готам, то их продавали в Римскую империю, где рабы были очень дороги, или ещё куда-нибудь. Куда, скажу позже. Однако такому своеобразному готскому “золотому веку” пришёл конец. Передаю слово готскому историку Иордану.

“Спустя немного времени, как передает Орозий, взъярилось на готов племя гуннов, самое страшное из всех своей дикостью”.

“Германарих, король готов, хотя, как мы сообщили выше, и был победителем многих племен, призадумался, однако, с приходом гуннов. Вероломному же племени росомонов, которое в те времена служило ему в числе других племен, подвернулся тут случай повредить ему. Одну женщину из вышеназванного племени [росомонов], по имени Сунильду, за изменнический уход [от короля], ее мужа, король [Германарих], движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Cap и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного. Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть [готов, которую составляли] остроготы; от них везеготы, следуя какому-то своему намерению, уже отделились. Между тем Германарих, престарелый и одряхлевший, страдал от раны и, не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни. Смерть его дала гуннам возможность осилить тех готов, которые, как мы говорили, сидели на восточной стороне и назывались остроготами. Везеготы же, т. е. другие их сотоварищи, обитавшие в западной области, напуганные страхом своих родичей, колебались, на что им решиться в отношении племени гуннов; они долго размышляли и наконец, по общему согласию, направили послов в Романию к императору Валенту, брату императора Валентиниана старшего, с тем чтобы подчиниться его законам и жить под его владычеством, если он передаст им для поселения область Фракии или Мезии. Кроме того, чтобы больше было им веры, они обещают стать христианами, если только будут им даны наставники, учащие на их языке”.

Короче готскому рейху пришёл конец, причём быстрый и неожиданный. По идее, лесные племена, которых терроризировали воины Германариха, должны были радоваться. Но не тут-то было! Готы были разбиты гуннами, но не уничтожены. Признав верховенство над собой гуннов, они сохранили некоторое самоуправление. Передаю снова слово готскому историку Иордану.

“Ввиду того что, следуя сказанному старшими писателями, я, насколько сумел, развил [те события], когда оба племени, остроготы и везеготы, составляли еще одно целое, а также с достоверностью проследил [историю] везеготов, уже отделившихся от остроготов придется нам вновь вернуться к древним их скифским поселениям и представить так же последовательно генеалогию и деяния остроготов. Про них известно, что по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране причем Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования. Подражая доблести деда своего Вультульфа, хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных Но с такой свободой повелевал он едва в течение одного года: [этого положения] не потерпел Баламбер, король гуннов; он призвал к себе Гезимунда, сына великого Гуннимунда, который, помня о своей клятве и верности, подчинялся гуннам со значительной частью готов, и, возобновив с ним союз, повел войско на Винитария. Долго они бились; в первом и во втором сражениях победил Винитарий. Едва ли кто в силах припомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий в войске гуннов! Но в третьем сражении, когда оба [противника] приблизились один к другому, Баламбер, подкравшись к реке Эрак, пустил стрелу и, ранив Винитария в голову, убил его; затем он взял себе в жены племянницу его Вадамерку и с тех пор властвовал в мире над всем покоренным племенем готов, но однако так, что готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и [соответственно] решению гуннов”.

Посмотрим, как комментирует эти события Коломийцев. Для начала он отказывает Божу (Бозу) в праве считаться славянином. Затем Коломийцев и вовсе превращает его начальника концлагеря, устроенного гуннами для своих многочисленных военнопленных.

Объявив, что в IV веке ни Пеньковской, ни Пражско-Корчакской культуры ещё не существовало (Для этого ему нужно ещё дискредитировать работу И.О. Гавритухина “Понятие пражской культуры”!), он стал искать, кого бы ему назвать антами. Надо сказать, что Коломийцеву пришлось вспомнить и Вернадского и некие античные источники, упоминающие антов, кисиев и киссиантов. Племянник Германариха Витимир-Винитарий превращается у Коломийцева из врага славян и палача в борца за свободу. Далее я привожу сразу две цитаты из книги “Народ-невидимка”.

Цитата из книги Коломийцева “Народ-невидимка”

– Но отчего же тогда в донском невольничьем районе не оказалось рабов из числа готов или вандалов? По крайней мере, их присутствие там не ощущается.

– Потому что у германцев нашёлся герой – Винитарий, который напал на Чертовицкое-Замятино, победил "злого короля" Боза, и, разумеется, освободил своих соотечественников. После они смогли уйти вместе с Радагайсом на Запад. Эти люди предпочли смерть неволе, хотя в итоге, многие из них всё же угодили в рабство, только римское. Более покладистые венеды предпочли остаться. Хотя у многих из них тоже был схожий выбор. Но, возможно, германские господа казались им ненамного лучше гуннов. В любом случае, как показало его величество Время, их жребий оказался более удачным. Они выжили, что для тех времён уже неплохо.

Цитата из книги Коломийцева “Народ-невидимка”

А далее произошло вот что. К великому удивлению гуннов готы Витинария, усиленные согнанными с Севера вандалами и западными балтами, а также понтийско-кавказскими мастерами, вовсе не захотели покорно превращаться в рабов, но подняли бунт против своих господ. Предводитель остготов вздумал вернуть под своё крыло угнанных на Восток венедов, они же "анты" по терминологии гуннов, и напал на донскую базу кочевников. Надзиратели из числа гуннов, аланов и германцев во главе с неким Бозом вооружили подвластных им "антов" и сумели организовать отпор. В первом сражении войска готов терпят поражение, но отступать заговорщиком было некуда, они усилили натиск и сумели разбить импровизированное войско "восточного центра гуннской державы" . Боз и семьдесят его ближайших сподвижников были распяты, вчерашние подданные приведены германцами к лояльности. Предводитель готов получает почётное прозвище "Винитарий", поскольку сами германцы по-прежнему называют покорённых "винитами", то есть венедами. А Иордан уже пользуется новым "гуннским" термином – анты, который со временем стал общеупотребительным, распространившись на ту часть венедов, что оказалась в рабстве у кочевников.

Как видим, война Винитария и Боза – не более чем конфликт из-за подданных между гуннами и готами, а сам легендарный предводитель антов Boz, которому вот уже который век поют осанну все ревнители славянской старины, имеет к нашим пращурам отношение не большее, чем сын Аттилы Эллак к племени акатиров, а золотоордынский хан Мамай к древним русичам. Впрочем, отбросим лишние эмоции, вернёмся к той обстановке, что сложилась на востоке Европы после того, как гунны отомстили за гибель Боза и его сподвижников и подавили бунт Винитария. Казалось бы, как раз после этого регион ожидает период относительной стабильности. Лидер известен – гунны. Они к тому же блестяще подтвердили свои права на господство над остальными обитателями Скифии. Чего же более? Но всё поворачивается самым неожиданным для степняков образом. Готы уходят. Точнее, в бега подаются остготы, вандалы, аланы и прочие остатки державы Германариха, которые пока ещё оставались на территориях Украины и Польши.

Этот второй исход по масштабам был вполне сопоставим с первой волной 375 года, когда за Дунай подались везеготы и часть остготских племён Поднепровья. Парижский археолог Мишель Казанский констатирует: "Черняховская культура в своём классическом виде внезапно исчезает около 400 года" . Что же произошло? Вероятно, гунны, преуспевшие в разрушении, оказались не так искусны в созидании. Построить более-менее внятную империю на обломках державы Германариха им так и не удалось. Те племена, которые они полагали своими рабами, не смирились с предложенной им ролью, и при первом же удобном случае предпочли улизнуть от своих незадачливых господ. А хаос, царивший по всей Европе после вторжения свирепых кентавров, дарил им такую возможность, по крайней мере, манил открывающимися перспективами. "Если наши братья-везеготы сокрушили византийцев, отчего и нам не попробовать свершить подобный подвиг" – подобного рода мысли, несомненно, терзали умы германских вождей, не привыкших находиться в подчинении у иноплеменников.

Комментарий к цитате

В общем-то, версия Коломийцева чем-то похожа на содержимое листовок германских нацистов о евреях комиссарах, поработивших русский народ и заставивших его воевать со своими германскими освободителями. То, что освободители хотят одновременно быть господами и в перспективе должны поглотить освобождённые народы, особенно не афишируется, хотя и не скрывается. Однако, насколько всё же версия Коломийцева близка к истине? Начнём с того, что готский историк Иордан не упоминает никакого кочевого племени антов. Вот фрагмент, где он знакомит своих читателей с антами.

“В Скифии первым с запада живет племя гепидов, окруженное великими и славными реками; на севере и северо-западе [по его области] протекает Тизия; с юга же [эту область] отсекает сам великий Данубий, а с востока Флютавзий; стремительный и полный водоворотов, он, ярясь, катится в воды Истра. Между этими реками лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы. У левого их склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетуна и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра, и на север - до Висклы; вместо городов у них болота и леса. Анты же - сильнейшие из обоих [племен] - распространяются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину; эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов”.

Вот и всё. Анты по Иордану - это всего лишь название тех венетов, что живут между Днестром и Днепром. Более того, склавины то же венеты, и очень логично было бы подыскать общую для склавинов и антов венетскую археологическую культуру, которая расположена между Вислой и Днепром. Для того времени, когда писал Иордан, то есть для середины VI века, есть только одна культура, которую можно назвать культурой венетов - это пражско-корчакская культура. Конечно, тут сразу же возникает два вопроса. Первый - как быть со сведениями Прокопия Кесарийского, по которым анты расселяются до Дона? Второй - если антам в IV веке принадлежат памятники пражско-корчакской культуры фазы 0, то где памятники склавинов IV века? Попробую ответить на эти вопросы. То, что часть венетов называли в VI веке антами, не означает, что антами в VI веке не называли ещё кого-нибудь, например, пеньковцев или колочинцев. Создателей Пеньковской и Колочинской культур Иордан к венетам не причислял. Обе эти культуры сформировались, в отличие от пражско-корчакской культуры, только в V веке после смерти Винитария. Назвав венетов IV века антами и описав место современного ему проживания называвшихся антами венетов, Иордан попросту указал, где происходили бои готов Винитария с венетами Божа. В лесистой местности, где располагаются памятники пражско-корчакской культуры фазы 0, даже слабовооружённые венеты при наличии смекалки и боевого настроя могли доставить войскам Винитария много неприятностей. Винитарий стремился, помимо подчинения венетов, обезопасить свою тыловую волынскую группировку от партизанских налётов венетов, сохранить связи с Прибалтикой и возможно эвакуировать часть своих людей в лесную зону, где легче было бы обороняться от гуннов. Возможно, что после победы над Божем (Бусом) Винитарий объявил о независимости от гуннов и попытался поднять на борьбу с гуннами всех готов. В таком случае, Баламбер не заступался за антов-венетов, а просто подавил восстание одного из своих вассалов. После подавления восстания Винитария гуннами и готами Гезимунда волынская группировка вельбарской культуры готов исчезает, а на левобережье Днестра появляется пражско-корчакский памятник фазы 0 Бернашевка.

Похоже, что для славян свирепые гунны были просто благодетелями. Но Коломийцев считает по-другому. Оказывается, что гунны устроили славянам настоящий ад. И нас ждёт ещё один сюрприз.

Цитата из книги Коломийцева “Народ-невидимка”

– Видите ли, Уотсон, речь идёт не о том, что анты и склавины угодили в подчинение к кочевникам, как прочие племена нашего континента. Разговор ведь совсем о другом. Не славяне были рабами гуннов, а гуннские рабы стали основой для образования ранее не существовавших в природе славянских народов . Судите сами. Гунны бесцеремонно вытащили венедов из тех лесов и болот, куда их загнали восточные германцы и собственные распри. Кочевники притянули их на длинном аркане в лесостепи. Вы только представьте, друг мой, как это происходило! Опустели тысячи посёлков по всей бескрайней Северо-восточной Европе. Рыдают над убитыми женщины и дети. Угрюмые всадники с деформированными черепами и жуткими лицами молча наблюдают, как их подручные из числа германцев или западных балтов связывают бесчисленных пленных, выстраивая их в бесконечные колонны. Трагедия многих народов прячется за скупыми словами археологов о "глубоком проникновении в лесную зону немногочисленных, но сильных в военном отношении групп населения" . Но это был не конец людских мучений, а самое их начало. Впереди пленников ждал долгий и трудный путь. Например, с Припяти на Днестр или Южный Буг. Они пойдут в неизвестность, оставив всё нажитое, на руках – лишь малые дети. Слабые и больные по дороге погибнут. Кто-то потеряет близких, поскольку тех поведут иной тропою в другие невольничьи центры. На местах их снова разделят: кого-то отправят к печам, плавить металл, другие станут жечь древесный уголь, третьи обернутся пахарями, некоторые, кому повезёт – пастухами. Многие на всю жизнь потеряют не только близких, но и друзей, дальних родственников, соседей. Вырванные из привычной среды, они окажутся на чужбине, рядом с людьми, которых почти не знают. Это и есть невольничьи центры, Уотсон. Кочевники слепили из венедских масс, как из теста, те формы, которые им требовались, сложив несчастных пленников в определённые новые общности и прикрепив их к конкретным областям обитания. Свирепые кентавры не просто дотла разрушили их прежний мир, но превратили всех выживших в каторжников, посадили под надзор надсмотрщиков, сделали из многих рабов-литейщиков, заставив выполнять самую тяжкую и вредную работу, которая только существовала в раннем Средневековье. Но даже не это оказалось для праславянского этноса самым страшным. Гораздо печальнее было то, что их лишили элиты. А значит, обрекли на положение тела без головы. Готы, аланы, гепиды и прочие племена континента сохранили собственных вождей. У них были люди, которые могли принимать решения. Вокруг лидеров всегда формировалось ядро племени – воины, мудрецы, жрецы, знахари, барды, слагающие песни, а значит, сохраняющие историческую память народа, та прослойка, что имеет отношения к организующему началу. Гунны одним взмахом своего тяжелого меча срубили с венедских плеч все зачатки племенного интеллекта. Почти на столетие они обрекли массу людей на жизнь в беспросветном мраке. Утром встал – тебя гонят на работу, вечером, выбившийся из сил, ты вползаешь в свою землянку. Горсть зерна, сваренного в горшке, из которого тебе и придётся хлебать кашу. И так день за днём, весь твой век. И дети твои будут в кандалах, и внукам достанется схожая доля. Состаришься, станешь немощным, тебя прикончат, дабы не кормить лишний рот, и некому будет рассказать внучатам сказку или сложить легенду.

Комментарий к цитате

Очень похоже на заявление Гитлера и не только его, что большевики обезглавили Россию, лишив её элиты, интеллигенции. А дальше по шаблону, ГУЛАГ, рабы на заводах, рабы в колхозах и так далее по списку. Пишу так ёрнически потому, что считаю, что все описанные Коломийцевым насилия гуннов над предками славян, мягко говоря, сильно преувеличены. Сюрприз же заключается в том, что венеды оказывается не славяне, как мы думали. А то, что в “хрониках Фредегара” западные славяне VII века именуются винидами - это так, совпадение. В следующей своей книге “Славяне: выход из тени” в главе “А был ли остров?” Коломийцев начинает атаку на археологов, пытающихся отыскать следы славян.

“Но позвольте, на поселении Остров, раскопанном Александром Егорейченко, как раз была обнаружена типично вельбаркская подвязная фибула. Тамошние обитатели вообще смотрятся скорее как окраинный вариант гото-гепидского мира. На изолянтов они вовсе не похожи, поскольку практически со всех сторон окружены памятниками восточных германцев. Впрочем, и селение Петриков расположено не так далеко от вельбарских владений. Буквально напротив от него, на другой стороне Припяти находилась гото-гепидская деревня. Что касается последнего из трёх "протопражских поселений" внутри "белого пятна", то оно разыскано вообще на территории колочинской культуры, в непосредственной близости от самого Колочина, и специалисты сомневаются в том, надо ли его вообще отделять от данного сообщества. Уж больно эти люди смахивают на прочих обитателей берегов Десны. Скорее всего, это просто окраиное селение колочинцев, определённо испытавшее влияние со стороны более северных компонентов.

Весьма любопытно также, что белорусские археологи, на труды которых так любят ссылаться их российские коллеги, видят на берегах Припяти вовсе не северных пришельцев типа Абидни, и, уж тем более, не Заозёрья, а, скорее, местный, полесский вариант поздних зарубинцев, так называемый Кутово-Радость или тип Куракино. По их мнению, эти люди – давние аборигены Припяти, позже вытесненные из мест своего прежнего обитания всё теми же гото-гепидами. В сложении изгнанников прослеживается значительное влияние западных пшеворцев-вандалов и северных штриховиков-балтов. Но самое смешное, что ссылаются белорусские исследователи при этом, в основном, на материалы всё тех же поселений Остров и Петриков. Древности получились прямо-таки резиновые – каждый из учёных тянет их в свою сторону.

Казалось бы, ситуацию мог прояснить главный авторитет в протопражском вопросе – Игорь Гавритухин, но на прямой вопрос журналистов об истоках открытого им явления учёный ответил настолько уклончиво и неопределённо, что создалось впечатление – он сам ещё только выбирает, какой вариант ему предпочесть, чтобы не промахнуться: "В формировании пражской культуры участвовали какие-то потомки зарубинецкого населения (полесский вариант зарубинецкой культуры), какие-то группы, связанные с культурой штрихованной керамики и, вероятно, другие. Но говорить конкретно об этом трудно". Какие-то те, какие-то эти, ещё другие, что-либо утверждать довольно сложно. Но ядро находится только здесь, в другом месте даже не ищите!

Меж тем, вполне очевидно, что в нейтральной полосе между цивилизацией восточных германцев и сообществами лесных балтов мы наталкиваемся на присутствие всего-навсего окраиных поселений и остаточных маргинальных групп. Проще говоря, в данной пустыне, на границе ряда культур, могли находится последние из продвинувшихся на Северо-восток колочинцев, а на Юг –"штриховиков", также, видимо, тут скрывались беглецы из самых разных областей лесной зоны Поднепровья. Вот почему учёные оказались не в состоянии элементарно сговориться меж собой относительно происхождения этих древностей. Сюда могли отступить остатки разбитых соседями венедских племён, типа Абидни или Курадово. Кроме того, в те времена тоже встречалось некоторое количество асоциальных элементов: насильников, убийц и прочих извергов, которых за свершённые ими злодеяния порой изгоняли из родных мест . В таком случае тем не оставалось ничего другого, как податься в "зону взаимного страха". Естественно, что боясь показаться на свет Божий, изгои доходили до крайней степени одичания, практически до полной деградации. Маловероятно, чтобы эти малочисленные и разрозненные беглецы, рассеянные к северу от Припяти, образовали какое-либо единое сообщество. Скорее, тут каждый был сам за себя и выживал как мог. Вот почему, кроме "крайней бедности и архаичности керамических форм", учёные не могут указать ни одной другой черты, объединявших этих людей. Даже керамика у них очень разная. Тип Курадово не похож на Абидню, последняя отличается от Колочина, тот, в свою очередь, от Заозёрья, который тоже далеко не точная копия штриховой посуды. И надо обладать достаточно развитым воображением, чтобы в этих, собранных с бора по сосенке, разнородных осколках северного лесного мира разглядеть пражские черты.

В любом случае приходится признать, что пресловутое "единое ядро" оказалось настолько рыхлым, что распадается на куски при первой же попытке взять его в руки. По-настоящему это даже "ядром" назвать сложно, так – горсть пыли”.

Комментарий к цитате

Во-первых, И.О Гавритухин вовсе не обязан иметь то же мнение, что и другие русские учёные. А.Г. Фурасьев пытался выводить пражско-корчакскую культуру из Абидни, но потом стал утверждать, что Прага-Корчак и Абидня не происходили друг от друга, но имели общий исток. Не исключено, что у некоторой части людей, принявших участие в формировании верхнеднепровского варианта киевской культуры, то есть памятников типа Абидня, были те же предки, что и у создателей пражско-корчакской культуры. Взгляды А.Г. Фурасьева на происхождение пражско-корчакской культуры явно сблизились с взглядами И.О. Гавритухина. А вот фрагмент работы “Понятие пражской культуры”, в котором И.О. Гавритухин излагает свою версию происхождения пражско-корчакской культуры.

“Культурно-хронологические группы, на основе которых сложились памятники фазы «0» ПК, во многом только начинают проявляться. Недавние исследования В.Г. Белевца и В.С. Вергей позволяют говорить о памятниках типа Кутова - Радость на западе Полесья и типа Курадов о в его Турово-Пинской части, д атируемых раннеримским и на чалом позднеримского времени и отражающих традиции полесского варианта зарубинецкой культуры во взаимодействии с периферией культуры штрихованной керамики и некоторых других «лесных» групп (Белявец 2004; Белявец, Вяргей 2005; Белевец 2008; Вергей 2008). Причем количество таких (важно, что надежно документированных) памятников увеличивается практически каждый год, а атрибуция их как принадлежащих позднезарубинецкому культурно-хронологическому горизонту едва ли может вызывать возражения”.

Таким образом, оказывается, что утверждение Коломийцева об имеющейся непреодолимой пропасти между российскими и белорусскими археологами есть не что иное, как ложь.

Во-вторых, с каких это пор по одному датирующему предмету определяют этническую принадлежность археологического памятника. На поселении Остров найдена готская фибула IV века, но всё остальное к готам никакого отношения не имеет. Для того, чтобы причислить создателей этого памятника к представителям окраины гото-гепидского мира, нужно чтобы хотя бы найденная в нём керамика, была бы похожа на керамику вельбарской культуры. Увы! Не обязательно быть археологом, чтобы понять, что керамика пражско-корчакской культуры даже самая ранняя совсем не похожа на керамику вельбарской культуры. Достаточно взглянуть на иллюстрации, где приведена керамика этих культур.

В-третьих, какое нам дело до вельбарских (гото-гепидских) памятников, расположенных южнее реки Припять, если на пражско-корчакских поселениях Петриков и Снядин не обнаружено ничего вельбарского?

В-четвертых, какое нам дело до колочинской культуры появившейся в V веке, если пражско-корчакское поселение Мохов относится к IV веку?

В-пятый, с какой стати керамика ранних пражско-корчакских памятников должна совпадать с керамикой Абидни, Колочина или культуры штрихованной керамики?

В-шестых, Коломийцев, пытаясь оспорить принадлежность к пражско-корчакской культуре таких белорусских памятников Остров, Петриков и Мохов (о Снядине и Стругах он не упоминает), начисто забывает о таких украинских памятниках пражско-корчакской культуры фазы 0 как Оболонь, Корчак, Тетеревка и Бернашевка. Конечно, некоторые их них, например, Бернашевка появились позднее белорусских, но всё же такое молчание Коломийцева подозрительно.

В-седьмых, упоминание И.О. Гавритухиным нескольких источников пражско-корчакской культуры свидетельствует не о его растерянности, а о его признании участия всех этих источников в формировании новой пражско-корчакской культуры. Правда, И.О. Гавритухин забыл упомянуть о некотором участии в формировании пражско-корчакской культуры носителей пшеворской культуры. Дело в том, что пряслица, найденные при раскопках пражско-корчакских памятников, в том числе и ранних, похожи не на курадовские или киевские, а именно на пшеворские. Кстати, пряслица пражско-корчакской культуры отличаются от пряслиц соседствующей с ней на севере банцеровской культуры, несмотря на некоторое сходство этих культур по керамическому комплексу. Возможно, какая-то часть пшеворцев Волыни и Побужья во время массового переселения готов Причерноморье покинула привычные места обитания и вместе с создателями памятников типа Курадово и Радость-Кутово приняла участие в создании пражско-корчакской культуры.

В итоге, Коломийцев пытается поднять на смех саму идею того, что какая-то культура могла зародиться в припятском Полесье. Хотя он сам писал в своей книге, что климат в IV веке был более сухой, чем в современности. Даже пинские болота в IV веке были далеко не такие обширные, как сейчас, а такие памятники как Петриков, Снядин, Мохов, Корчак, Тетеревка и Оболонь и вовсе находятся за пределами заболоченных областей. Ареал раннепражских памятников по Гавритухину никак не меньше ареала ранних германских ясторфских памятников в низовьях Эльбы, но для Коломийцева он всё равно слишком маленький. Почему-то Коломийцев, говоря о ранних ясторфских памятниках, не вспоминает об убийцах, насильниках и прочих извергах, бежавших в болотистые и заливаемые морскими наводнениями земли. Это же германцы! Для них Коломийцев придумал затопленные в море острова, германскую Атлантиду. Правда, это он сделал в другой своей книге. Большой заслугой археологов следует признать выделение ранних пражско-корчакских памятников, часть которых находится местностях, затапливаемых ныне паводками или заражённых радиацией. Но Коломийцеву их открытие не нужно. Почему, будет видно дальше. В главе “Эхо большого взрыва он критикует идею возникновения языка в Белорусском полесье, а заодно сравнивает готов с их северными лесными соседями.

Цитата из книги Коломийцева “Славяне: выход из тени”

Давайте прикинем, хотя бы в приблизительном исчислении, как нашествие болотного племени выглядит в конкретных цифрах. До 375 года на просторах Восточной Европы проживало как минимум 11-12 миллионов человек. Из них на долю населения Готского царства приходилась львиная часть – не менее 10 миллионов. Это было сплочённое, высокоразвитое и хорошо организованное сообщество во главе с восточными германцами. Сложные узы родственных этнических связей, соединяли племена, жившие в самых разных краях империи Германариха: в Прибалтике и на Висле, на Волыни и в Карпатах, в Трансильвании и в Крыму, на Днепре и на Дунае. С ещё более отдалённых мест – из Скандинавии и Ютландии, с острова Готланд – приплывали на кораблях молодые отважные витязи, чтобы служить при дворе могучего восточноевропейского владыки.

Необъятные целинные просторы были вздыблены, подняты и облагорожены при помощи готского плуга. Отстроены тысячи посёлков. Блестящие технические достижения: ручные мельницы, собственное стекольное производство, прекрасная гончарная посуда и совершенные орудия труда соседствовали здесь с изящными украшениями и изобилием видов оружия. Полноводная река серебряных монет беспрестанно текла сюда из пределов Империи, в качестве платы за службу готских отрядов в рядах римской армии.

Рядом с этой передовой цивилизацией своего времени, в глухих днепровских лесах проживали отсталые племена балтов: киевляне, штриховики, днепро-двинцы, мощинцы. Сколько их там было? Учитывая невеликие возможности тех мест по прокорму населения, вряд ли последнего было здесь больше миллиона. Причём, как минимум половина из этого числа приходилась на долю южной окраины балтского мира – венедов киевской культуры, значительная часть которых к тому же успела попасть в зависимость от всё тех же германцев. В целом земледельцы Готского царства вели непрерывное наступление на земли своих лесных соседей, они корчевали леса, осушали болота, упорно продвигались всё дальше и дальше на Северо-восток. Исторически балтские племена были обречены на поглощение восточными германцами , как чуть раньше последними оказались ассимилированы народы Центральной Европы: кельты, лужицкие венеды с берегов Вислы, фракийцы Карпатских гор и прочие. Однако, до поры лесные обитатели держались. С германскими властителями Скифии их всё ещё разделяла неширокая "полоса отчуждения", с каждым годом теснее сжимавшаяся вокруг дебрей Верхнего Поднепровья, как веревка на шее приговорённого к повешению .

Комментарий к цитате

Из этого отрывка ясно, что Коломийцев считает исторически предопределенным то, что все земли Украины, Белоруссии, России, Литвы и Латвии должны были войти в состав великого германского рейха, а их коренные обитатели должны были быть либо истреблёнными, либо ассимилированными восточными германцами. Категоричность утверждений Коломийцева похожа на тот отрывок из «Main kampf», где Адольф Гитлер писал о своих планах завоевания России: “Сама судьба указывает нам перстом!”. Однако, в IV веке, как известно, германцам не повезло. Далее Коломийцев вновь возвращается к проблеме происхождения славян.

Цитата из книги Коломийцева “Славяне: выход из тени”

Не знаю, долго ли ещё слависты намерены ломать эту позорную комедию. Однако, рано или поздно, им всё равно придётся признать тот неоспоримый факт, что население корчакской, пеньковской и колочинской археологических культур того времени – всего лишь гуннские невольники, согнанные кочевниками со всей Скифии. И никем другим они даже в принципе быть не могли. Разумеется, среди тогдашних восточных европейцев, оказавшихся на территории бывшей Готии, немало было и выходцев с лесного Севера: из припятских болот, Подесенья и Верхнего Поднепровья, но явились они сюда вовсе не как грозные завоеватели, а в качестве несчастных рабов, ведомых на прочных арканах вслед за медленно ступающими степными лошадьми.

– Вы хотите сказать, Холмс, что всё это время мы с вами искали то, чего в природе никогда не существовало? Когда наше расследование только начиналось, вы надеялись представить всем самых ранних славян, живших в немыслимой глубине веков, докопаться до древнего корня данного народа. А теперь выходит, что до прихода в Европу гуннов никакого "славянского истока" в принципе быть не могло. Его даже в теории не существовало! Поскольку сложились наши герои из тех разрозненных осколков Готского царства и лесных племён Поднепровья, что были согнаны свирепыми кочевниками в многочисленные невольничьи центры. Кто бы мог подумать, что славяне – всего лишь потомки гуннских рабов?! Как покорных, так и беглых. Они – гремучая смесь всех восточноевропейских народов, отлитая в новые формы пришлыми степняками. Именно поэтому бесчисленные попытки найти славянских пращуров, предпринимаемые ранее учёными, неизменно терпели поражения. Предков нигде не могли найти, потому что они обитали буквально везде, жили повсюду сразу. Славяне в древности – это не какое-то одно племя, по случайному недоразумению неизвестное летописцам, а хорошо знакомые античным авторам народы: лесные балты Поднепровья, фракийцы с Карпатских гор, "скифы-пахари" Северного Причерноморья, венеды долины Вислы, могущественные германские завоеватели: готы, гепиды и вандалы, и даже жители Римской империи, обретавшиеся на Балканском полуострове. Ведь многие из них тоже оказались в гуннской неволе.

Комментарий к цитате

Ну вот, наконец, мы c Коломийцевым и пришли к логическому концу. Славяне оказывается – это потомки разноплеменных гуннских рабов, а их языки соответственно – это языки, созданные гуннскими рабами для общения между собой. Далее Коломийцев пытается раскрыть процесс происхождения славянских языков.

Цитата из книги Коломийцева “Славяне: выход из тени”

– Конечно, Уотсон, чертовски соблазнительно всю разницу в языках балтов и славян списать за счёт гуннов. Это, к тому же, весьма удобно, поскольку данный язык никому не известен и мы можем смело воображать о его особенностях всё, что нам заблагорассудится. Не правда ли, доктор? Не смущайтесь, должен признать, что ваша версия выглядит даже несколько правдоподобней балто-бастарнского гибрида Марка Щукина, возникшего, якобы, в дебрях Поднепровья. Соглашусь и с тем соображением, что пока лесные обитатели оставались в родных краях, да ещё в окружении балтских народов, их практически невозможно было заставить отречься от родной речи. Но вырванные из привычной среды и насильно перемещённые гуннами на украинские равнины, они оказывались принципиально в иной ситуации, поскольку, вне всяких сомнений, были обречены на языковые контакты с иноземцами. Ведь этим людям надлежало хоть как-то объясняться со своими господами, которые, в свою очередь, требовали неукоснительного выполнения приказов. Таким образом, мы получаем идеальную площадку для формирования нового языка. Только боюсь, что в подобных условиях возникнуть мог лишь пиджин.

– А что это ещё за "зверь" такой, Холмс?

– Не пугайтесь, доктор, всё очень просто. Данным термином филологи называют упрощённые языки, слепленные на скорую руку, по принципу "моя твоя понимай", из двух и более неродственных наречий. Как правило, пиджины небогаты лексикой – от тысячи до полутора тысяч простейших слов. Там используются самые примитивные формы словообразования, элементарные способы построения предложений, практически отсутствуют сложные правила и какие-либо речевые законы. По сути – это не полноценный язык, а, скорее, экстренное средство межнационального общения, позволяющее хоть как-то преодолеть пропасть полного взаимонепонимания. Те, кто его используют, знают наряду с ним и родной язык. И как только острая необходимость в таком своеобразном "костыле" отпадает, от него почти всегда тут же отказываются. Яркий пример пиджина – это речь, при помощи которой белые плантаторы изъясняются со своими чернокожими рабами где-нибудь в Латинской Америке или на Карибских островах. Основа такого "языка" – ломанный испанский или португальский.

– Насколько я вас понял, Холмс, вы полагаете, что нормальная речь не возникает в общении рабов и их хозяев? И всё, что могло сложиться во взаимодействии гуннских повелителей и балтских подданных – это убогий пиджин? Да и тот должен был умереть с уходом кочевников. А не бывает из этого правила каких-либо исключений? Разве нет случаев, когда речевой "костыль" переживает своих создателей и превращается в нечто более полноценное?

– Отчего же, такая ситуация вполне возможна. Порой пиджин дотягивает до так называемого креольского языка. Тогда он действительно становится почти нормальным наречием. Представьте себе, Уотсон, плантацию сахарного тростника где-нибудь на Барбадосе. На ней с утра до вечера под палящим солнцем в поте лица своего трудятся чернокожие рабы, привезённые из разных частей Африки, которые с трудом понимают даже друг друга. Хозяева и надсмотрщики – испаноязычные европейцы. На базе примитивной испанской лексики и отдельных африканских слов здесь возникает простейший пиджин. С этим, надеюсь, всё понятно? Но проходит пара-тройка десятилетий, подрастают дети чернокожих рабынь, в том числе и от белых господ, и новое поколение невольников начинает воспринимать местный "костыль" в качестве родной речи. Оно на нём думает и говорит, не зная ничего иного. Так, собственно, и возникает креольский язык. Как правило, он, впрочем, богаче первоначального пиджина, поскольку со временем хозяева и рабы начинают лучше понимать друг друга. Следующее поколение надсмотрщиков и невольников добавляет в речь всё новые слова и формы. Креольский язык, по сравнению с пиджином, даёт больше возможностей для нормального общения. Поэтому он полностью вытесняет прежние африканские наречия. Обитатели плантации вскоре их начисто забывают. Однако, даже тогда язык самих плантаторов – в данном случае испанский – всё равно воспринимается как престижный, а креольский, напротив, остаётся уделом невольников, а, следовательно, в глазах обитателей плантации он мало привлекателен. Поэтому сами креолы всеми правдами и неправдами пытаются выучить испанский. Для них это – как пропуск в верхи общества. На острове идёт ползучий процесс декреолизации. То есть, язык низов постепенно сближается с наречием колонистов. И если ничего не менять, то в один прекрасный день все островитяне заговорят на чистом испанском языке. Убогий пиджин через стадию креольского языка дорастёт, наконец, до той речи, к которой он всё время неуклонно стремился. Но, допустим, в некий момент времени, в самый разгар языкового процесса, господа внезапно куда-то исчезают. К примеру, случилась революция, и белые обитатели острова его срочно покинули. Тогда креольский язык, так и недоразвившийся до оригинального испанского, получает все шансы стать господствующим в данной местности. Ведь он оказывается единственным средством общения нового этноса – барбадосцев. Понимаете, Уотсон, к чёму я клоню? Креольский язык – это путник, застрявший на половине дороги от примитивного пиджина к господской речи, из ломанного варианта которой он, собственно, и появился.

– Но, Холмс, разве то, что вы мне сейчас рассказали, один в один не повторяет наш случай? В гуннскую эпоху на Востоке Европы возникают многочисленные невольничьи центры, считайте, те же самые плантации. На них трудятся рабы, говорящие на балтских языках, там же проживают их степные господа. И первые подчинялись вторым довольно короткий промежуток времени, явно недостаточный для того, чтобы полностью усвоить гуннскую речь. Самые первые невольничьи поселения возникают здесь не раньше начала V века. Ведь кочевники не сразу сообразили, что им делать с разбегающимся от них во все стороны населением. А уже к 454 году гунны терпят поражение у реки Недао, и в 469 году отрезанную голову последнего из сыновей Аттилы, решившего вторгнуться в пределы Империи – Денгизиха – выставляют на потеху публике в Константинополе. Самое позднее, в начале 80-х годов того же столетия эти некогда грозные завоеватели навсегда покидают Скифию, поскольку под 475 годом летописи замечают здесь булгарские племена. Всего лишь два поколения бывших лесных балтов пробыло в гуннской неволе. Затем они внезапно освободились. Булгары, которые пришли сюда после гуннов, во-первых, принесли новый язык, во-вторых, в связи со своей малочисленностью, не могли заменить собой грозных завоевателей. Вот и получается, что невольники к моменту избавления от гнёта кочевников находились как раз на стадии креольского языка. Их балто-гуннский гибрид в дальнейшем и стал основой славянской речи!

06.07.2015 16:23 Guest: Коломийцев Игорь

Политик-русофоб, бывший соратник Новодворской, притворяющийся историком. Использует такие жульнические приёмы, как применение гипотез вместо фактов в системе доказательств своих идей, двойные стандарты, замалчивание неугодных фактов, искажение смысла приводимых им же чужих цитат и карт, перевод внимания от важных проблем в своих построениях на мелочи. Элитарист. Может лицемерно поплакать над судьбой гипотетических рабов сарматов и гуннов (о существовании института рабства у древних германцев он упомянуть и не подумал), но презрения к низшим слоям древних сообществ скрыть даже не пытается. Разделяет народы на прогрессивные и отсталые и пропагандирует историческую предопределённость уничтожения последних и захвата их земель. Не брезгует расизмом. Логика примерно такая - раз византийцы восхитились красотой и силой склавинов с балтийского побережья, значит эти склавины принадлежали нордической расе и следовательно были балтами-скальвами. Ну и ещё образец логики Коломийцева, местное население земли конечно лишалось, но личную свободу сохраняло, а так как некоторые представители местного населения, будучи полузависимыми арендаторами земли или ремесленниками стали зажиточными, то наступил золотой век. Полагаю, что о наступлении такого своеобразного золотого века в современной России Коломийцев и мечтает.

24.03.2017 10:29 Guest: Re: Коломийцев Игорь

То есть, ложь и клевету интернационалистов, космополитов и мелких националистов, а также любую похвалу, в том числе и исходящую от великодержавных шовинистов, равнодушно принимать не обязательно?

06.07.2015 17:22 Guest: Коломийцев Игорь

Следует добавить, что всё вышеизложенные недостатки исторических концепций Коломийцева относятся к его книгам "Народ невидимка", "Славяне:Выход из тени" и "В когтях грифона", которые на данный момент существуют только в электронном виде. "Тайна Великой Скифии"- книга относительно безобидная, вполне обычный образец современной псевдонаучной литературы.

24.03.2017 09:54 Guest: Re: Коломийцев Игорь

Истинно научная литература, вообще, не должна содержать никакой пропаганды. В книгах Коломийцева пропаганды достаточно много. Кстати, к империализму и шовинизму Коломийцев относится с пониманием, просто Россию он больше не считает своим "источником света и тепла" (термин Коломийцева, применённый им к Аварскому каганату).

05.02.2017 16:44 Guest: Коломийцев Игорь

Прочитал книгу Славяне выход из тени.Автор пытается разрешить серьезнейшую загадку---- происхождение славян.Но развенчивая старые мифы(это очень не нравится:квасным патриотам,панславянским мечтателям,руссофашистам,
рааааасейским империалистам,всем почитателям простых и ясных исторических теорий прославляющих великое и могучее очень очень древнее прошлое) автор впадает в другие краиности:
Противоречит себе через каждые одну -- две главы.
Не имеет никакого представления о статистических величинах в древнем мире.Это ж надо написать,что население Готского царства было10-11 миллионов!! Это ж лакмусова бумага на понимание исторических процессов!!! Население Киевской Русси через 800 лет не дотягивает до3- 4 миллионов человек.
Плохо понимает процессы происходящие в античных обществах2-7 го века н.э. и в варварских государствах.
А в целом,если бы автор остановился и после длинного описания сути проблемы происхождения славян, развенчания многих мифов совдеповской и более новых историй, и поставил бы на этом точку,то многие читатели сказали бы огромное спасибо писателю- историку.Но видимо очень хочется разрубить гордиев узел гну Коломийцеву и в тиши кабинетов придумать ещё одну новомодную теорию,которая взорвётся весь мир и все врАЗ объяснит!
Так Я вам скажу зря все это.Осталось подождать совсем недолго и все всем будет ясно!Надо всего лишь провести 1000-2000 генетических анализов (и не перепутать где,что и откуда) древних захоронений и уверен истина прояснится!

03.03.2017 20:48 Guest: Коломийцев Игорь

Я так понимаю, что гипотеза изобретения славянского языка секс-рабынями, рекрутированными в аварские гаремы из неких предельно отсталых и почти в течении всего времени своего существования пребывавших в рабском состоянии народов не может никого возмутить. Не могут никого возмутить также откровенно империалистические панегирики готам и аварам, заявления об исторической предопределённости уничтожения отсталых народов народами прогрессивными, расистские фантазии о гордых нордических народах, привыкших в течении многих тысяч лет повелевать народами отсталыми, о естественности для человека отказа от своего родного языка и национального самосознания в пользу языка и национального самосознания более прогрессивного народа-завоевателя. А вот критика научных работ В.С. Седова, М.Б.Щукина, И.О. Гавритухина и множества других весьма далёких от политики учёных почему-то должна очень не нравиться именно "квасным патриотам,панславянским мечтателям,руссофашистам, рааааасейским империалистам,всем почитателям простых и ясных исторических теорий прославляющих великое и могучее очень очень древнее прошлое"

13.03.2017 09:01 Guest: Коломийцев Игорь

Ваши книги представляют под несколько необычным углом зрения довольно известные исторические события. Тем они и интересны, хотя не со всем можно согласиться. Но это нормально.
У меня конкретный вопрос. Фрагмент из вашей книги: «Когда мы прибыли к шатрам Аттилы, которых у него очень много, и хотели поставить наши шатры на холме, случившиеся тут варвары не позволили этого, так как шатер самого Аттилы стоял в низине» . Одна маленькая деталь, а как много она может рассказать наблюдательному исследователю о прежней жизни этого племени. Сразу видно, что в прошлом гунны были, скорее, болотными обитателями, чем степными кочевниками. На холмистых равнинах главное - спрятаться от сильного ветра, поэтому у степняков самым престижным местом была бы укромная низменность, а не продуваемый всеми ветрами высокий холм. Напротив, жители болот полагают лучшим участком тот, который повыше.
Раз гунны были болотными обитателями, то почему шатер Аттилы стоял в низине? Следуя вашей логике, он должен был располагаться на холме.

11.05.2017 17:57 Guest: Коломийцев Игорь

"Думаю, авары легко разобрались в ситуации, и при том богатстве выбора, который перед ними открывался, отбирали для своего гарема в первую очередь юных дев. Конечно, разница менталитетов пришельцев и аборигенов создавала целый ряд дополнительных сложностей. Взгляните, на проблему, доктор, глазами кочевника. Надлежало вытащить из тесной, грязной и вонючей дыры девчонку-замарашку, отмыть её, приучить к элементарной гигиене, одеть в подходящее платье, причесать, а главное, обучить своему языку и всему тому, что умеет делать спутница номада." Неплохо было бы, чтобы на эту цитату из книги И.П. Коломийцева "В когтях Грифона" (глава "Гаремная гипотеза Холмса") взглянули глаза психологов или психиатров.

11.05.2017 18:06 Guest: Коломийцев Игорь

Вот ещё интересная цитата из той же книги И.П. Коломийцева. "Законные жены, верные спутницы степных воинов, вряд ли пришли бы в восторг от появления в их шатрах затравленных конкуренток. Ещё меньше им хотелось обучать тех полезным навыкам и следить, чтобы они не сбежали. Стало быть, потребовался отдельный стан, где за пленницами приглядывали, а также обучали их аварской речи, показывали, как готовят любимые блюда кочевников, разучивали с ними степные песни и танцы, демонстрировали искусство ублажать мужей в постели и тому подобное. Почётную миссию, скорее всего, возложили на аварских женщин преклонного возраста, кому как не им передавать свой опыт молодёжи."

11.05.2017 18:16 Guest: Коломийцев Игорь

Чтобы было понятно, о какой молодёжи идёт речь, нужна ещё одна цитата из той же книги И.П. Коломийцева. "Скорее всего, степняков притягивали девочки и юные девушки от 12-13 до 20 лет. Они и становились их добычей. Полагаю, значительная часть дам из данной возрастной категории могла попасть в лапы кочевникам. Но стало ли это причиной демографической катастрофы у аборигенов? Ни в коей мере. Тридцать тысяч -- это капля в море. Даже если представить, что авары пленили не тридцать, а сто тысяч местных девушек, это не более пятой части всех тамошних женщин репродуктивного возраста. К тому же, численность населения на Востоке Европы в это время регулировалась прежде всего количеством освоенных земель. Детей оставляли ровно столько, сколько могли прокормить. Потому вскоре здешние народы легко возместили потери." Будем и дальше продвигать книги автора, пропагандирующего педофилию и детоубийство?

12.05.2017 07:17 Guest: Коломийцев Игорь

А эта цитата из книги И.П. Коломийцева "В когтях грифона" может быть хорошей иллюстрацией отношения автора к материальным благам. "Поздние авары буквально купались в золотых украшениях и предметах роскоши. Они вполне могли претендовать на звание самого обеспеченного народа раннего Средневековья, потеснив с первого места блестящих византийцев. Неважно, были ли эти сокровища отняты у несчастных греков или принесены с собой из глубин Азии, гораздо существенней другое – то впечатление, которое должны были производить несметные богатства кочевников на отсталых варваров, обитавших по соседству. Среди вопиющей нищеты и обездоленности забытого Богом региона сияла, разгоняя мрак, звезда Аварского каганата. С 602 года она оставалась единственным источником света и тепла для всей Восточной Европы."

12.05.2017 10:21 Guest: Коломийцев Игорь

Ладно, не буду приводить ту цитату из книги И.П. Коломийцева "В когтях грифона", где автор представляет своё видение взаимоотношений аваров с дулебскими женщинами. Приведу другую цитату из той же книги, где автор рассказывает о судьбе похищенных и изнасилованных аварами восточноевропейских девушек. "По сути, юным пленницам предстояла кардинальная ломка сознания. Отказ от одних традиций в пользу других обычаев, поначалу их шокирующих. Дополнительная трудность заключалась в том, что захватившим девиц в полон мужчинам некогда было заниматься обучением и просвещением своих наложниц. Они воевали с их братьями и отцами, одновременно организуя прокладку дороги на Запад через прикарпатские дебри. К своим пассиям они попадали лишь в краткие промежутки отдыха между длительными периодами ратных дел."

12.05.2017 12:54 Guest: Коломийцев Игорь

Вот парочка цитат из книги И.П. Коломийцева "Славяне: выход из тени". В первой цитате содержится комментарий Коломийцева к применённому И.О. Гавритухиным к германской прикарпатской группировке выражению "готская пробка". "Честно говоря, мне не слишком понравилось само выражение российского археолога. От него рукой подать до деления народов на полноценные и всех остальных. Дескать, если это чистые славяне с берегов Припяти, то они имеют право свободно двигаться в любых направлениях, в том числе через земли иных народов. И всякий, кто им в том препятствует, особенно, если речь идёт о непонятном конгломерате народов, не достоин уважения. Он всего лишь преграда. "Пробка" в "бутылочном горлышке". А ведь сказано о живых людях. К тому же обитающих в своих родных местах. Ну, да ладно, не будем отвлекаться на типичное проявления славянского шовинизма."

12.05.2017 13:12 Guest: Коломийцев Игорь

А в этой цитате из той же книги видно, как И.П. Коломийцев на самом деле относится к народам. "Необъятные целинные просторы были вздыблены, подняты и облагорожены при помощи готского плуга. Отстроены тысячи посёлков. Блестящие технические достижения: ручные мельницы, собственное стекольное производство, прекрасная гончарная посуда и совершенные орудия труда соседствовали здесь с изящными украшениями и изобилием видов оружия. Полноводная река серебряных монет беспрестанно текла сюда из пределов Империи, в качестве платы за службу готских отрядов в рядах римской армии. Рядом с этой передовой цивилизацией своего времени, в глухих днепровских лесах проживали отсталые племена балтов: киевляне, штриховики, днепро-двинцы, мощинцы. Сколько их там было? Учитывая невеликие возможности тех мест по прокорму населения, вряд ли последнего было здесь больше миллиона. Причём, как минимум половина из этого числа приходилась на долю южной окраины балтского мира – венедов киевской культуры, значительная часть которых к тому же успела попасть в зависимость от всё тех же германцев. В целом земледельцы Готского царства вели непрерывное наступление на земли своих лесных соседей, они корчевали леса, осушали болота, упорно продвигались всё дальше и дальше на Северо-восток. Исторически балтские племена были обречены на поглощение восточными германцами, как чуть раньше последними оказались ассимилированы народы Центральной Европы: кельты, лужицкие венеды с берегов Вислы, фракийцы Карпатских гор и прочие. Однако, до поры лесные обитатели держались. С германскими властителями Скифии их всё ещё разделяла неширокая "полоса отчуждения", с каждым годом теснее сжимавшаяся вокруг дебрей Верхнего Поднепровья, как веревка на шее приговорённого к повешению."

12.05.2017 16:28 Guest: Коломийцев Игорь

А вот цитата из книги И.П. Коломийцева "В когтях грифона", из которой видно не только истинное отношение автора к народам, но и его отношение к женщинам. "– О, если бы победоносные кочевники отказались от юных жительниц Скифии, я был бы очень удивлён этим обстоятельством. Поскольку всегда и во все времена завоеватели рассматривают представительниц прекрасного пола из числа покорённых народов как свою законную добычу. Поверьте, это заложено в природе человека. Никакая религия или философская школа не может подобный подход изменить. Когда европейские конкистадоры вторглись на американский континент, они мгновенно обросли гаремами, наполненными красивыми аборигенками, и никакие увещевания священников не смогли никого исправить. Меж тем, речь идёт о ревностных христианах. В 1545 году, через каких-то полвека после открытия Америки, на стол испанскому королю легла жалоба от капеллана, служившего в Парагвае, в ней святой отец сетовал: "Здесь только бедняки имеют по пять-шесть наложниц, большая часть колонистов – от пятнадцати-двадцати до тридцати-сорока, а иные так и до семидесяти". Если аварскому завоеванию Восточной Европы можно отыскать какие-то аналогии в Истории человечества, то, конечно, более всего оно походит на колонизацию европейцами Нового Света. Как там кучка конкистадоров в доспехах, с огнестрельными аркебузами в руках покорила целый материк, так и здесь горстка "железных всадников", пользуясь превосходством в оружии, подчинила себе многомиллионное население половины нашего континента. Почему мы должны думать, что пришедшие издалека кочевники вели себя по отношению к отсталым и безоружным восточноевропейцам иначе, чем испанцы и португальцы применительно к индейцам?"

13.05.2017 20:42 Guest: Коломийцев Игорь

А теперь для сравнения с откровениями Коломийцева я приведу ту цитату из интервью И.О. Гавритухина, в которой И.П. Коломийцев увидел типичное проявление славянского шовинизма. "Контактов с германцами было много, и самые разнообразные. Кроме черняховской культуры, в составе которой были германцы, об этом мы говорили. Например, представьте себе, черняховская культура, занимавшая территорию от Нижнего Дуная и Карпат до Днепра и Северского Донца, распалась в конце IV века. Казалось бы, славянам ничего не мешало идти к Дунаю, куда стремились все северные «варвары», но они вышли к нему только в VI веке. А дело в том, что когда славяне с севера двигались на юг, они оказались в «бутылочном горлышке». С одной стороны его образовывали Карпаты, а с другой стороны это была степь. По степи идти было опасно, потому что там были воинственные и достаточно многочисленные кочевники, по горам тоже идти трудно. Пройти можно было по Прикарпатью, где группировка «постчерняховского» восточно-германского круга существовала до 2-й половины V века. То есть в «бутылочном горлышке», через которое славяне шли к Дунаю, сидела германская «пробка». Славяне с ней контактировали, постепенно кого-то ассимилировали. Думаю, так же, как готская кровь течет в жилах итальянцев, испанцев, крымских татар (но не немцев!), готская кровь течет и в славянах, по крайней мере, в Поднестровье."

06.02.2019 10:55 Guest: Re: Коломийцев Игорь

06.02.2019 11:10 Guest: Re: Коломийцев Игорь

Он обычный долбоеб, а не фашист

Ну ясно, понятно, кто критикует, лица из творческой интеллигенции, челядь необразованная, "жрецы" Исторической псевдонауки, западные фейкеры и агенты влияния. Меня не интересуют политические взгляды автора, прочитав "Тайна Великой Скифии" был в восторге! Да ряд гипотез автора хочется проверить, да есть вопросы по некоторым утверждениям. Автор показал величие цивилизации в доисторические и исторические времена, существовавшей на территории современной России. Почему она спрятана и исключена из цивилизаций мира, почему мы изучаем только цивилизации древней Месопотамии, древнего Египта, древней Греции, Рима и т. п. Гипотезы автора хорошо накладываются на территории бывших СССР, Российской, а ранее Монгольской империй. "Расставил по полочкам" ранее фальсифицирлванные западными историками племена европеоидов и монголоидов в соответствии с генетическими исследованиями. Автор вывел из "тени" величайшую цивилизацию древности - Ариев. Автор акцентирует, что нацисты ошиблись, пытаясь приобщить себя к Ариям.И сейчас наши братья славяне на Украине, в Польше и других странах Восточной Европы страдают от Западного невежества, и в древности у славянских племён были западные отщипенцы. В книге "Тайна Великой Скифии" автор постарался собрать мозаику целостности человечества вопреки критикующим сторонникам принципа "разделяй и властвуй". И если не все пазлы встали не на свои места, по благодарим автора за труд и найдём аргументы для альтернативного мнения.

04.04.2019 10:17 Guest: Re: Коломийцев Игорь

"ЧЕЛЯДЬ - название зависимого населения Киевской Руси. Около VI-IX вв. - рабы-пленники в состоянии патриархального рабства. В IX-Х вв. стали объектом купли-продажи. С XI в. термин "Ч." относился к части зависимого населения, занятого в феодальном хозяйстве. В XVIII- XIX вв. Ч. называли дворовых людей помещиков." Прекрасно! Если сторонникам Коломийцева нравится обращаться за аналогиями к древности и называть противников Коломийцева челядью смердами и холопами, то противникам Коломийцева вполне можно применять к Коломийцеву эпитет "научный царик". Напомню, что цариком называли Лжедмитрия II, известного также как "Тушинский вор". Коломийцева критикуют прежде всего люди, прочитавшие его книги "Народ-невидимка", "Славяне:выход из тени" и "В когтях грифона". В "Тайне Великой Скифии" тоже есть косяки, но эта книга Коломийцева не такая вредная и мерзкая как "В когтях грифона". Возможно, если бы вы прочитали книги "Народ-невидимка", "Славяне:выход из тени" и "В когтях грифона", или хотя бы одну главу "Гаремная гипотеза Холмса" из "В когтях грифона", то ваши восторги по поводу Коломийцева сильно бы поубавились. На всякий случай добавлю, мат при публичном обсуждении авторов книг я тоже не одобряю и сам не использую.

15.06.2018 19:14 Guest: Коломийцев Игорь

Что сказать книги довольно интересны -но у автора куча ошибок /типа исчезновения царских скифов -а ведь они не раз терпели поражения /словяне ушли с дуная от влахов -то есть римлян/с болгарии -так туда франки не дошли /видимир теодомир велемир -это гунские а не готские имена /да и в черняховской культуре готы лишь верхний слой -сотен тисяч переселенцев на 3 кораблях прибыть не могли/у словян половина днк как у сколотов /да и самих царей за несколько сот лет больше нескольких десятков быть не могло /ошибается автор насчет вооружения словян -для партизанской тактики самое то-один дротик лишает врага щита /тактика римлян/а дротик против меча -ахилл победил гектора /и наличие у словян в лесное местности плуга а не сохи о многом говорит

30.01.2019 20:35 Guest: Коломийцев Игорь

Ну, не знаю. Все критики такие умные, всё знают, так сами и напишите что-нибудь убедительное. А пока из всего, что я читал о славянах в диапазоне от Гимбутиене до Рыбакова с Мединским, Коломийцев самый-самый.

06.04.2019 20:59 Guest: Коломийцев Игорь

Цитата из "Тайны Великой Скифии": "Куда же делась непобедимая армия всадников-стрелков? Куда ушли царственные скифы?
Очевидно, что на восток. Ибо на север по доброй воле никто не уходит, на западе или юге их появление наделало бы слишком много шума, затронув судьбы известных истории народов. И только на восток Великой степи могло уйти войско «гиппотоксотов», не привлекая внимания античных хронистов того времени. Те, и в самом деле, практически не заметили их ухода, продолжая звать скифами или тавроскифами жалкие остатки прежней великой державы. Именно поэтому Полибий, например, утверждает, что сарматы напали на скифов и быстро их одолели. Скифское государство еще полтора века якобы будет существовать на территории внутренних районов Крыма. На самом деле там всегда обитали тавры, а не скифы, и именно тавров покоряли новые хозяева этих мест - сарматы." Таким образом, если верить Коломийцеву, получается следующее. Сначала сарматы завладели землями живших в Крыму тавров. Затем живший во II веке до н. э. Полибий упомянул это событие, ошибочно назвав тавров скифами. Однако, вопреки Полибию и логике, уничтоженное сарматами государство тавров в Крыму, ошибочное именуемое Позднескифским государством, продолжало существовать ещё несколько веков и погибло только в III веке. Шедеврально!

13.10.2019 07:17 Guest: Коломийцев Игорь

В 532 в мире не было солнца -вообще за период атилла -боян -население европи сократилось втрое от голода и войн/при том у словян херна было достаточно а в горах карпат спасалось от войн -то есть по сравнению с другими этносами словяне могли вирасти впятеро в 5-6 веке а если учесть ассимиляцию по дне вдесятеро