Главная » Произведения » Таежные рассказы и невероятные случаи с людьми. Страшные истории. Тайга, страшные истории – Очарованная Душа

Таежные рассказы и невероятные случаи с людьми. Страшные истории. Тайга, страшные истории – Очарованная Душа

Для многих отечественная тайга, о которой мы иногда слышим в новостях и телепередачах о животных, является просто обширной территорией, поросшей хвойным лесом.

Это неправильное мнение. Тайга - это не только суровый мир дикой природы, но и малоизведанная зона со своими уникальными свойствами и древними тайнами.

Одни в Тайге?

Добраться до тех заповедных мест можно двумя способами: долететь до Норильска, потом в Дудинку, потом вертолётом до посёлка Тухарт, затем уже охотничьими тропами, где по реке на моторной лодке, а где пешком за несколько дней перехода. Или, если вы непростой гость - арендуете вездеход и мчитесь из Норильска напрямую. Какой путь не выберешь - всё равно по тайге несколько дней блуждать. А в том районе она гибельная, дикая. С виду безопасное место может оказаться на поверку болотом, так что без проводника соваться глупо. Да и опасно одному, даже с вездеходной техникой, оказаться за триста километров до ближайшего посёлка. Хотя в тайге почти нечего бояться. Звери, если вы не вторгаетесь в их логово, предпочитают держаться в стороне, а люди в тех краях редко появляются.

Я и сам побывал там лишь по случаю. Сначала прошли по маршруту с буровой бригадой, разведали, так сказать, дорогу до месторождения. А потом я подбил на охотничью вылазку одного местного старожила, деда Исая из народа нганосан, коренных обитателей этой дикой земли. Дед долго отказывался, бормотал всякую чушь, про «шипко злых зверков, однако», но за пару бутылок беленькой согласился стать моим провожатым. Хотя, кто кому в помощь, трудно судить, дед был старый и хилый на вид, но леса окружные знал превосходно. Собрались скоро. Вышли на лодке моторной, день шли по реке на юг, потом через протоки долго шли. В конце лодку оставили на бугор её подтащили, чтобы не смыло течением, и пошли пешими дальше на запад в болота. Чудесная охота. Зверь непуганый, знай себе заряжай ружьё и пали по нему.

Так к исходу второго дня трофеев набили прилично и решили возвращаться. Старик Исай заволновался и предложил больше не ночевать в лесу, а идти к моторной лодке без остановок и привалов. Откуда силы у старого чёрта брались непонятно - я был на пределе возможностей. Тут невольно поверилось в байки мужиков, что Исай - последний шаман нганосан и умеет то, что другим не дано. Только зацикливаться на этом тогда не стал. Решил просто согласиться. Хотя, человек предполагает, а Тайга располагает. Что случилось не понял, но к лодке мы засветло не успевали. У деда почти истерика. Орёт на меня не по-русски, ругается на водку, за которую согласился сводить сюда, а сам чуть не плачет. Мне совестно стало, прошу простить меня. А он только фыркает и по сторонам озирается. Вдруг хватает меня за ремень поясной и с такой нечеловеческой силой тащит куда-то за собой. По ощущениям, прошёл час. Когда лес расступился, мы вышли к заброшенной заимке. Охотники строят такие, чтобы было где укрыться от непогоды, буранов снеговых.

Небольшая изба из целого бруса. Вместо окон - бойницы. Дверь маленькая и низенькая. Внутри сухо и тепло. Исай буквально втащил меня внутрь и стал лихорадочно запирать дверь. Привалил к ней всё, что было внутри избушки, а бойницы заткнул тряпками. Я смотрю на всё это и молча дурею - шаман-то ни слова не говорит, и явно к чему-то готовится. Уже стемнело, когда Исай сел напротив меня отдышаться и зажёг одну-единственную лучину, чтобы прикурить папиросу.

Курит и смотрит мне в глаза. А я ему так же в глаза уставился, думаю:

«Это Исай мне проверку зачем то устроил».

А он так с сочувствием и говорит:

«Лучше бы ты боялся иногда, однако, не попали бы в такое г*вно, Саня!».

Больше ни слова. Время идёт ничего не происходит. Старик сидит обняв свой карабин. Я начинаю задрёмывать, всё таки сказался стресс и усталость. И слышу сквозь сон стук по крыше. Словно пробежался ребёнок. Шаги резвые и лёгкие. Но тяжелее белки и куницы, однозначно. А потом свист из-за двери раздался и еще один стук, но посильнее и с нажимом в дверь. Сон как рукой сняло. А Исай палец к губам прижал, трясётся сам и мне показывает, мол, сиди тихо. И так полночи. Скрип. Стук. Свист. Неуютное ощущение, словно тебя пытаются выцарапать из панциря. Потом всё резко прекратилось. Но мы так и не уснули. А днём сразу вышли к лодке, она в километре была от места ночёвки.

Что там приходило к нам ночью, мне не интересно, потому как больше туда соваться не хочу.

Южная тайга

Весной 2006 года в южной тайге была обнаружена пещера с необычными наскальными рисунками. Уже через три месяца для исследования лесных подземелий на место была направлена частная экспедиция из пяти человек под руководством Николая К. Основной целью похода было изучить пещеры и странную наскальную живопись, не привлекая к себе лишнего внимания. Потенциальная грандиозность находки несла не только историческую, но и финансовую ценность.

Через сутки после прибытия исследователей на место от них поступил сигнал тревоги, к их лагерю был выслан спасательный вертолёт. Когда спасатели вернулись, им потребовалось срочно везти единственного выжившего (Алексея Р.) в местную реанимацию. Из глаз и ушей исследователя текли багровые струйки крови, состояние оценивалось как критическое. Больной находился в полуобморочном состоянии и постоянно что-то шептал. Под действием сильных антибиотиков и транквилизаторов к утру Алексею стало лучше, и он смог рассказать о случившемся. Вот отрывок из его показаний:

«Я говорил, что находка егеря не сулит ничего путного, но он и слышать не желал… Всё так и получилось. Вечером, ближе к ночи даже, я пошёл дров набрать, а остальные у палаток были… И тут как раздастся! Крик, рёв или рокот… Не могу сказать, что это было, но всё же на крик похоже, что ль… Или много криков… Нечеловеческих… Очень громких… Уши заложило, в глазах потемнело, и я упал… Не помню как потом добрёл до своих, а там… Короче, все мертвы. Подошёл, смотрю, а у них кровь из ушей течёт… Забрал у Коляна рацию… Дальше не помню… Наверное отрубился…»

На следующий день Алексей умер. По неподтверждённой информации сердце не выдержало сильных медицинских препаратов. По информации из других источников больной скончался от воспаления головного мозга.

У всех погибших исследователей были повреждены барабанные перепонки и некоторые внутренние органы. Складывалось впечатление, что люди оказались в эпицентре какого-то взрыва, но внешних повреждений на телах не было. Чем в глухой тайге мог быть вызван шум с таким воздействием - совершенно не ясно.

Вся округа была «прочёсана» вдоль и поперёк, и в конце концов на глаза оперативной группы попалась небольшая пещера. В ней были обнаружены наскальные рисунки непонятного содержания и глубокий природный тоннель в недра земли. Опасаясь диких зверей и обрушений, правоохранительные органы покинули пещеру.

Спустя год на это место приехала другая экспедиция, но пещеру найти так и не удалось. На её месте красовался громадный валун, за которым ничего не оказалась. Словно злополучное подземелье являлось раной для тайги, которая бесследно заросла.

В Тайге может случится всякое

Это было давно, где-то в 80-х годах. Они поехали за ягодой, да по грибы на Газ-66-ом. Обычное явление для всех нас, ничего особенного. Место было уже заранее выбрано, так что на поиски, тратить времени не надо было. Лес, в который они поехали, находился далеко от людей, можно сказать проще, поехали в тайгу. Те, кто туда ездил, знают, что всякое может случиться в тайге. Грибы и ягода не заставляли себя долго искать, так и показывали себя, чтобы их взяли. Время пролетело быстро и уже вечерело. Становилось уже прохладно, синее небо, которое так сильно сияло синевой днём, медленно растворялось в надвигающемся мраке. Прохладный ветерок обдувал лицо, которое уже было, не так весело, как вначале этой прогулки, усталость своё брала сполна.

Они уже возвращались обратно к машине из последней ходки за грибами, в ведрах было уже не так много грибов, как в начале дня, уж больно они примелькались эти грибы, и уже не такая охотка была рассматривать, где растёт ещё гриб. На поляне показалась машина, к которой они уже возвращались за сегодняшний день раз 50, но этот раз был последним, теперь вёдра в машину, и домой. Высыпав последнюю партию грибов в полиэтиленовый мешок, они со спокойной душой сели в машину…

Медленно повернув ключ зажигания, машина вздрогнула, но не завелась, стартер крутил в холостую. Водитель ещё раз попробовал, но результат был тот же, ещё пару раз попробовал, но ничего не изменилось, лишь эхо, железного коня, в котором внутри, что-то крутилось, разносилось по тайге. Странно подумали они, машина была исправна как никогда, но почему-то не заводилась. Неужто теперь ещё придётся копаться с машиной!? Они решили выждать минутку и попробовать ещё раз завести, но, а если не заведётся, то придётся копаться. Тупо глядя в лобовое стекло от усталости с высоты машины, они услышали громкий хруст веток неподалеку. Сумрачный свет не давал разглядеть, что находится уже в 30 метрах от машины и приглядываться, что там хрустит, не было смысла. Они оба вздрогнули, ещё медведя не хватало сейчас. Шуметь сейчас не стоило, пусть сам уйдёт. Хруст веток стал ещё громче, и слышно стало громкое рычание…

Медведи так не рычат, а волки так не хрустят ветками. Страх начал накатываться, и сердце забилось, захлёбываясь, а темнело с каждой минутой всё сильнее. То, что нарушило тишину леса, по его громкому рычанию, было слышно, что оно приближалось к машине. Они сидели, вжавшись в сиденья автомобиля, и внимательно разглядывали, что там впереди, пытаясь увидеть того, кто это был…

В конце поляны появился большой силуэт, и именно оттуда было рычание. Сидевшие в машине чуть не перестали дышать, чтобы их не увидели и не услышали. Существо, завидев не знакомое, и такое большое как машина, остановилось и перестало рычать и начало пристально глядеть. Страх начал сковывать движения. Силуэт существа был виден на конце поляны, и он был большим и не похожим не на какое либо животное с такими размерами. Существо медленно начало приближаться, его тяжёлые шаги были слышны, даже в машине. Каково если его увидеть во всей красе. Мурашки, волосы дыбом, дрожь, охватили сидевших в машине, но они не нарушали тишины и сидели молча. Существо пропало из виду и не стало слышно ни его тяжёлых шагов, ни рычания. Либо оно ушло, либо подстораживает.

Ручка в двери медленно начала открывать дверь водителя, от чего у последнего расширились глаза, и он схватился за ручку и вцепился в дверь. Дверь начала дёргаться. Видимо кто-то с той стороны открывал дверь, понял, что ему кто-то мешает и начал ещё сильнее. Второй сидевший в машине просто обомлел и побелел, наверное, даже ночью было бы видно его бледность лица. Дверь тряслась с такой силой, что машина Газ-66, ходила ходуном, но водитель так мёртво вцепился в дверь, как приклеенный. Следующее, что было удар в дверь, так что обшивка двери и сама дверь располосовалась как бумага.

Водитель видел его руку, эта была не рука какого-то животного с такими когтями и такая большая, что, положив эту кисть на голову человека, кисть обхватит голову как мячик. От страха силы у водителя прибавилось, хоть и из руки которой он вцепился в ручку, лилась кровь и ручка врезалась в мясо его ладошки. Машина начала трястись, стали слышны удары по машине, будто в нёё стенобитным орудием били. Всё это довело обоих сидевших в машине, до последней стадии, и они так заорали с визгом от страха, как не кричали никогда в жизни. Машина ещё пару раз встряхнулась, и всё затихло. Что это было передышка или ушло. Но оба сидевших ещё с минуту орали как резанные. Они так и не вышли, до утра из машины, существо больше не показывало себя, либо стерегло, когда они выйдут, а может, испугалось их крика, или ушло. Слышно, как они кричат, было, наверное, на пару километров.

Наутро, они попробовали завести машину, на удивление она завелась с полтычка, после чего машина рванула с места, и уехала прочь из этого леса. У машины были вмятины повсюду и разорвана дверь, будто ножами порезали по ней.

Истории Карельской тайги

Вообще, наверное, в России не много сейчас найдется уголков (пусть даже отдаленных), как карельская глубинка, в которых так крепка народная вера в различные формы магии и многочисленные поверья. Она бережно хранит разносторонний опыт старших поколений, связанный с оригинальным и глубоким взглядом на мир, во многом отличный от современного «окультуренного» мировосприятия.

Христианство вывело человечество на новый качественный уровень Бого - и самопознания, однако не секрет, что в душе человека навсегда запечатлелся и мир языческий; мир для многих гораздо более реальный и жизненный, имеющий неумирающую магически-практическую традицию познания и взаимодействия с силами Природы. Язычество - прямой, открытый «разговор», позволяющий на бытовом, практическом уровне жить единой и живой жизнью с Природой. Поэтому неудивительно, что в карельской глубинке наряду с Библией можно встретить литературу по колдовству, знахарству… Неудивительно, что эти столь несовместимые религии соседствуют в душах многих людей.

Возможно, что именно это удивительное сочетание внешне несоединимых верований и создают специфически неповторимую ауру глухой карельской деревни, за которой скрывается зачастую совершенно неисследованный духовный мир, мир, полный своеобразия и тайны.

В небольшой деревушке Суйсарь, что в двадцати километрах от Петрозаводска, в 80-х годах уже прошлого века жила очень сильная колдунья, почитаемая не только в деревне, но и во всей округе. В то время она была уже в преклонных летах, редко выходила из дома, принимая посетителей в свое маленькой горенке. Она знала и умела все. Проницательные, со стальным блеском глаза пронизывали насквозь, видя твое самое потаенное. «Приходит кто ко мне с ложью, того сразу бить и трясти начинает. Мне лгать нельзя», - не раз говаривала старуха. Потому и приходили к ней немногие.

Она обладала удивительной «властью» над природой и животными. Рассказывали, что когда зимой в деревню неожиданно нагрянул медведь-шатун, она, подойдя к ревущему зверю вплотную, попросила его уйти обратно в лес и больше не приходить. Пристыженный гигант извинительно заурчал и спешно потрусил в тайгу, а она вернулась в дом, предварительно низко, до земли, поклонившись только одной ей известным силам и богам.

Помощь ее была бескорыстна. «Моя жизнь - это моя песня. Кто хочет слушать - пусть слушает. Я за это ничего не беру», - смеялась она.

Однажды к ней обратились за помощью: пропала корова. Искали весь вечер, но все было напрасно. Прибежали к ней. «Жива кормилица», - утешила она, выслушав просьбу, вышла из дома и пошла за деревню. Дойдя до перекрестка дорог, остановилась и долго стояла в молчании. Затем с молитвенною просьбою и с низким поклоном обратилась к «лесу северной стороны» отдать корову, не оставлять у себя. Закачались при полном безветрии верхушки деревьев из стороны в сторону, зашелестела листва, взметнулась змейкой придорожная пыль. «Нет там ее», - только и молвила. Обратилась она тогда к «лесу восточной стороны», но тот же пришел ответ. И только «лес южной стороны» дружно закивал своею еловой гривой. «Жива ваша кормилица, - еще раз повторила она опешившим и неверящим собственным глазам сопровождавшим. - Ждите!» А сама не оглядываясь пошла домой.

Немного прошло времени, послышался звон колокольчика, и все увидели бежавшую (!) к ним навстречу корову из «леса на южной стороне».

Смерть ее была тиха; она передала свои умение и знания по наследству. Но до сих пор помнят именно ее, помнят крепко, как крепко может любить и помнить человеческое сердце

В 90-х годах, путешествуя по Пудожскому краю, я обратил внимание на «сказы» о некоем странном человеке, которого народная молва окрестила «оборотнем». Этот человек - Федор Иванович Дутов - был потомственный колдун и знахарь, пользовавшийся недоброй репутацией по причине своего абсолютно нелюдимого и сварливого характера. Рассказывали, что он обладал неким «знанием», благодаря которому мог обращаться в любого животного. Ходили слухи, что изредка из его дома, расположенного на краю деревни (деревню даю без названия, исходя из этических соображений), слышались нечеловеческие крики, переходящие в волчий вой. В эти дни (точнее, ночи) деревню буквально наводняли волки, приводя в трепет местных жителей. Волков стреляли, а наутро трупы их исчезали; Дутов относил их в лес и закапывал. Его боялись, обходили стороной, плевали в след, но… не трогали. Верили в его колдовскую силу, в то, что он может наслать порчу, сглаз, любую неизлечимую болезнь.

Однажды произошло событие, окончательно закрепившее за Дутовым прозвище оборотня. Дутов неожиданно исчез из деревни. День проходил за днем, но он не возвращался, однако заметили, что в это время в окрестностях деревни появилась стая волков, не дающая покоя ни днем, ни ночью. Решили сделать облаву, поставили капканы, группами выходили на отстрел. Результаты были плачевными, когда вдруг ночью деревня проснулась от душераздирающего воя, вопля боли и страдания, подхваченного волчьей многоголосицей. А наутро увидели возвращающегося Дутова с бледным, изможденным лицом и кое-как перевязанной рукой, истекающей кровью. Бросились к тому месту, откуда ночью раздавался страшный, зловещий крик, и в одном из капканов увидели перегрызенную волчью лапу и многочисленные следы волков. Никто к капкану даже не притронулся; ужас прогнал людей с этого места. А Дутов с тех пор появлялся только в рукавице на правой руке, независимо от времени года. Его кисть осталась в том капкане навсегда.

Страшна была жизнь этого человека, страшна была его смерть. Она наступила спустя два года после вышеописанных событий. Дутову в это время было около шестидесяти лет. Видимо, он почувствовал приближение смерти. Неизвестно, что он пережил в те мгновения. Рассказывают, что он страшно кричал в течение суток, а вечером появился на крыльце своего дома, смотрел на деревню, на людей и… плакал. А потом бросился в лес, оглушая тишину не то душераздирающим человеческим криком, не то душераздирающим волчьим воем.

Зимняя тайга

Зимняя охота в тайге даёт незабываемые ощущения. Я с детства любил ездить к деду и его друзьям-охотникам. У меня даже было там свое ружье. Взрослые всегда брали меня с собой на ходки в лес. Вот и в этот раз, когда я приехал (собиралась крупная облава на медведя-шатуна, который скотину валил), меня взяли с собой, но сказали держаться позади. С нами были две сибирские лайки, которые и вели нас по следу. Сама группа состояла из пятерых взрослых мужчин, двух опытных стариков и меня, пацана семнадцати лет.

Полдня мы шли на широких лыжах по снегу, и, наконец, впереди показался бурелом, в котором и была берлога медведя. Уже вечерело, и мы, отойдя на двести метров, разбили лагерь. Все сразу завалились спать, а в дозоре оставили Василия и лаек.

Ранним утром я проснулся от шума. Все уже встали и что-то бурно обсуждали. Подойдя ближе, я увидел, что Василий сидит спиной к дереву, грудь и живот у него разорваны, а на лице застыла гримаса нечеловеческого ужаса. Лайки трусливо жались к ногам людей. Дед поднял ружье Василия и осмотрел его. Патроны были целы. Как же так? Опытный охотник испугался чего-то настолько, что не то что не выстрелил - даже не смог разбудить остальных!

Большинство считало, что Василия порвал шатун, и облава началась. Окружив берлогу, мы заняли позиции за деревьями. Петр взял длинную рогатину и прыгнул, как с шестом, на вершину бурелома над логовом зверя. Воткнув рогатину в проход, он стал шуровать там, желая, видимо, разбудить медведя. Но вдруг что-то резко дернуло рогатину вниз. Петр не удержался и с криком свалился вслед за ней. Его жуткий крик: «Здесь не медв…» - оборвался на середине. Мы все попятились, а из дыры вылетела оторванная голова Петра и приземлилась передо мной. В ужасе заорав, я развернулся и бросился бежать. Сзади я услышал крики и стрельбу, чей-то рык и визг лаек. Не оглядываясь, я бежал вперед, проваливаясь в сугробы, пока неожиданно не рухнул в пустоту под снегом. От падения меня «вырубило».

Приходя в себя, я увидел, что лежу в волчьей яме. Мне очень повезло - колья торчали вокруг меня. Выстрелов слышно не было, и я подумал, что охотники все же справились. Начав звать на помощь, я услышал чьи-то шаги.

Я здесь, я упал! Вытащите меня!

Шаги подошли к краю ямы. Я никак не мог рассмотреть, кто там стоит, но мне вдруг стало страшно. Наверху раздавалось тяжелое сопение, которое человек бы не смог издать. Я отполз к стене и, прижавшись к ней спиной, поднял свое ружье.

Кто здесь?!

Ответом мне был утробный рев существа, морда которого, наконец, показалась над ямой. Окровавленные огромные челюсти, горящие тупой злобой глаза, прижатые уши - он напоминал какую-то тварь из ночного кошмара. Я заорал в голос и судорожно выстрелил наугад. Пуля царапнула по морде твари, и она начала носиться вокруг ямы, пытаясь достать меня длинной лапой с изогнутыми когтями. Я прижался к земле и что-то кричал, слезы отчаяния хлынули из глаз. Тварь бесновалась вокруг меня весь день, но колья спасли мне жизнь - она так и не рискнула спрыгнуть вниз. Я сильно замерз и понимал, что если ничего не придумаю, что умру уже не от клыков и когтей твари, а от холода, но встать и начать хоть как-то двигаться я не мог - сверху ждала своего часа моя смерть в виде огромной лапы твари. Я попробовал опять кричать и вдруг, к моему счастью, мне ответили - спасательная поисковая команда искала нас, застрявших в тайге. Тварь подняла голову и прыгнула в сторону. Я ее больше не видел.

Меня нашли спасатели. По моей наводке они нашли и остальных, точнее, то, что от них осталось - окровавленные обрывки одежды и ружья…

Ужас тайги

Холодный осенний ветер и нескончаемый противный мелкий дождь окутывали все вокруг, продираясь сквозь густые заросли леса, два путника промокшие до нитки с трудом шли вперед. Позади еще можно было различить в ранней утренней дымке огни не большой деревушки, но обратного пути не было, год выдался не урожайным, и чтоб не умереть с голоду несколько мужчин отправились в тайгу на охоту. Они разделились на группы по два – три человека и направились в разные стороны. Деревушка располагалась в самом сердце тайги, на многие сотни километров вокруг не было ни одной живой души, помощи ждать было неоткуда. Уже вечерело, дождь не переставал целый день, с пустыми руками и, выбиваясь из сил, дед Матвей и его внук Вадим, присели под большой веткой ели отдохнуть и решить, что делать дальше. - Что это там? – парень указал на что-то темное, еле проглядывающее сквозь густые ветви деревьев. – Похоже, на какой то дом… - Это старая охотничья заимка, - немного встревожено ответил старик, - не добрая слава ходит об этом месте. Много лет назад в этом доме загадочно погибли несколько человек, все было в крови, но тела их не нашли… - дед сделал паузу, огляделся по сторонам и продолжил, - После этого, все кто не останавливался здесь на ночлег, обратно уже не возвращались…

Ночь в тайге наступает быстро, на расстоянии нескольких метров уже ни чего не было видно, в сырой траве костер ни как не хотел разгораться.
- Не верю я во все эти сказки! – Решительно произнес Вадим. – Пошли-ка в дом, ни чего с нами не случиться, я не намерен всю ночь сидеть под этой елью мокнуть и замерзать! Он встал, закинул рюкзак на плечо, и направился к заимке. Дед пытался его остановить, но безуспешно, и ему ни чего не оставалось, как проследовать за внуком. Костер моментально разгорелся, согревая своим теплом замерзших людей, парень собрал валявшуюся кругом солому и сделал две кровати. Дождь монотонно барабанил по крыше, успокаивая охотников, костер уже еле тлел, все вокруг погрузилось в темноту.

Внезапно Вадим проснулся от странного звука, сквозь шум дождя слышалось какое-то шуршание и чавканье. Он шепотом позвал старика, но ответа не последовало, медленно и, стараясь не шуметь, Вадим прокрался к месту, где спал старик, но его там не было. Парень вернулся на свое место, стало не по себе, он продолжал слышать странные звуки откуда-то сверху с чердака. Спустя несколько минут, жуткое чавканье сменилось еле различимым шепотом. Как ни старался, парень не мог различить ни слова. Вдруг он услышал скрип, приближающийся к нему, словно кто-то или что-то спускалось по лестнице с чердака и медленно направлялось к Вадиму. Дождь внезапно прекратился, на небе показалась большая светлая луна, освещая своим светом через небольшое окошко часть помещения. Нервы были на пределе, дед Матвей пропал, что-то не понятное приближалось к нему, парня охватил панический страх.

Кто здесь?! – не выдержав, вскрикнул Вадим.

Скрип и шепот прекратился, и в лунном свете промелькнула какая-то тень. В избушке стало очень тихо, тишина просто резала слух, он слышал как бешено бьется его сердце. На спине он почувствовал чей-то пристальный взгляд. Ужас, страх и желание бежать охватили юношу, обернувшись, он увидел своего деда, но он был ужасен. Серое впавшее лицо, закатившиеся глаза и чавкающий, весь в крови рот с ужасными зубами, существо протянуло руки и направилось к Вадиму. Он выбежал из дома и скрылся в ночной тайге, ветки хлестали его по лицу, до крови рассекая кожу, но парень не обращал на это внимания, он бежал как можно дальше от этого места. Внезапно Вадим выбежал на поляну, он в ужасе замер, перед ним опять стоял этот страшный серый дом.

Юноша вновь рванул в лес, но через некоторое время снова и снова возвращался на это ужасное место.

Хватит! – Парень упал на колени, силы покинули его, мозг отказывался понимать, что происходит в этой проклятой заимке, Вадим потерял сознание.

Черная туча закрыла луну, и тайга вновь погрузилась в темноту, опять начался дождь, и в его монотонном шуме вдруг послышалось то самое чавканье. Над уже безжизненным телом Вадима на коленях стоял его страшный дед, отрывая от трупа куски кровавого мяса он с жадностью проглатывал их…

Все мужчины вернулись с охоты с хорошей добычей, деревушка была спасена от голодной смерти, не хватало только двоих – старого деда и его внука. Жители пытались их искать, но безуспешно.

Я здесь, я упал! Вытащите меня!

Кто здесь?!

Странные истории приходилось мне неоднократно слышать в глухих таежных уголках Карелии. Их рассказывали и отдельные люди, и целые деревни. Многие очевидцы этих событий живы до сих пор и рассказывают об этом своим детям и внукам. Это истории о колдунах и оборотнях, которые, оказывается, живут вместе с нами и являются нашими современниками. Две такие истории я и предлагаю вниманию читателей.
Вообще, наверное, в России не много сейчас найдется уголков (пусть даже отдаленных), как карельская глубинка, в которых так крепка народная вера в различные формы магии и многочисленные поверья. Она бережно хранит разносторонний опыт старших поколений, связанный с оригинальным и глубоким взглядом на мир, во многом отличный от современного «окультуренного» мировосприятия.
Христианство вывело человечество на новый качественный уровень Бого – и самопознания, однако не секрет, что в душе человека навсегда запечатлелся и мир языческий; мир для многих гораздо более реальный и жизненный, имеющий неумирающую магически-практическую традицию познания и взаимодействия с силами Природы. Язычество – прямой, открытый «разговор», позволяющий на бытовом, практическом уровне жить единой и живой жизнью с Природой. Поэтому неудивительно, что в карельской глубинке наряду с Библией можно встретить литературу по колдовству, знахарству… Неудивительно, что эти столь несовместимые религии соседствуют в душах многих людей.
Возможно, что именно это удивительное сочетание внешне несоединимых верований и создают специфически неповторимую ауру глухой карельской деревни, за которой скрывается зачастую совершенно неисследованный духовный мир, мир, полный своеобразия и тайны.
В небольшой деревушке Суйсарь, что в двадцати километрах от Петрозаводска, в 80-х годах уже прошлого века жила очень сильная колдунья, почитаемая не только в деревне, но и во всей округе. В то время она была уже в преклонных летах, редко выходила из дома, принимая посетителей в свое маленькой горенке. Она знала и умела все. Проницательные, со стальным блеском глаза пронизывали насквозь, видя твое самое потаенное. «Приходит кто ко мне с ложью, того сразу бить и трясти начинает. Мне лгать нельзя», – не раз говаривала старуха. Потому и приходили к ней немногие.
Она обладала удивительной «властью» над природой и животными. Рассказывали, что когда зимой в деревню неожиданно нагрянул медведь-шатун, она, подойдя к ревущему зверю вплотную, попросила его уйти обратно в лес и больше не приходить. Пристыженный гигант извинительно заурчал и спешно потрусил в тайгу, а она вернулась в дом, предварительно низко, до земли, поклонившись только одной ей известным силам и богам.
Помощь ее была бескорыстна. «Моя жизнь – это моя песня. Кто хочет слушать – пусть слушает. Я за это ничего не беру», – смеялась она.
Однажды к ней обратились за помощью: пропала корова. Искали весь вечер, но все было напрасно. Прибежали к ней. «Жива кормилица», – утешила она, выслушав просьбу, вышла из дома и пошла за деревню. Дойдя до перекрестка дорог, остановилась и долго стояла в молчании. Затем с молитвенною просьбою и с низким поклоном обратилась к «лесу северной стороны» отдать корову, не оставлять у себя. Закачались при полном безветрии верхушки деревьев из стороны в сторону, зашелестела листва, взметнулась змейкой придорожная пыль. «Нет там ее», – только и молвила. Обратилась она тогда к «лесу восточной стороны», но тот же пришел ответ. И только «лес южной стороны» дружно закивал своею еловой гривой. «Жива ваша кормилица, – еще раз повторила она опешившим и неверящим собственным глазам сопровождавшим. – Ждите!» А сама не оглядываясь пошла домой.
Немного прошло времени, послышался звон колокольчика, и все увидели бежавшую (!) к ним навстречу корову из «леса на южной стороне».
Смерть ее была тиха; она передала свои умение и знания по наследству. Но до сих пор помнят именно ее, помнят крепко, как крепко может любить и помнить человеческое сердце.
В 90-х годах, путешествуя по Пудожскому краю, я обратил внимание на «сказы» о некоем странном человеке, которого народная молва окрестила «оборотнем». Этот человек – Федор Иванович Дутов – был потомственный колдун и знахарь, пользовавшийся недоброй репутацией по причине своего абсолютно нелюдимого и сварливого характера. Рассказывали, что он обладал неким «знанием», благодаря которому мог обращаться в любого животного. Ходили слухи, что изредка из его дома, расположенного на краю деревни (деревню даю без названия, исходя из этических соображений), слышались нечеловеческие крики, переходящие в волчий вой. В эти дни (точнее, ночи) деревню буквально наводняли волки, приводя в трепет местных жителей. Волков стреляли, а наутро трупы их исчезали; Дутов относил их в лес и закапывал. Его боялись, обходили стороной, плевали в след, но… не трогали. Верили в его колдовскую силу, в то, что он может наслать порчу, сглаз, любую неизлечимую болезнь.
Однажды произошло событие, окончательно закрепившее за Дутовым прозвище оборотня. Дутов неожиданно исчез из деревни. День проходил за днем, но он не возвращался, однако заметили, что в это время в окрестностях деревни появилась стая волков, не дающая покоя ни днем, ни ночью. Решили сделать облаву, поставили капканы, группами выходили на отстрел. Результаты были плачевными, когда вдруг ночью деревня проснулась от душераздирающего воя, вопля боли и страдания, подхваченного волчьей многоголосицей. А наутро увидели возвращающегося Дутова с бледным, изможденным лицом и кое-как перевязанной рукой, истекающей кровью. Бросились к тому месту, откуда ночью раздавался страшный, зловещий крик, и в одном из капканов увидели перегрызенную волчью лапу и многочисленные следы волков. Никто к капкану даже не притронулся; ужас прогнал людей с этого места. А Дутов с тех пор появлялся только в рукавице на правой руке, независимо от времени года. Его кисть осталась в том капкане навсегда.
Страшна была жизнь этого человека, страшна была его смерть. Она наступила спустя два года после вышеописанных событий. Дутову в это время было около шестидесяти лет. Видимо, он почувствовал приближение смерти. Неизвестно, что он пережил в те мгновения. Рассказывают, что он страшно кричал в течение суток, а вечером появился на крыльце своего дома, смотрел на деревню, на людей и… плакал. А потом бросился в лес, оглушая тишину не то душераздирающим человеческим криком, не то душераздирающим волчьим воем.

Расскажу историю, которую рассказал мне отец. А её ему поведал его близкий друг, с которым он общается с детства. Его я тоже неплохо знаю, он врать не будет, да и зачем ему? Мой отец, как и его друг (буду называть его дядя Миша), родом из деревни в глухой тайге. Все, кто там живет, с детства охотники-рыбаки. Смело ходят по тайге без компаса, а на медведя с одним ножом. Люди, которые не боятся дергающихся ручек, мерещащейся дряни и всякой околопаранормальной фигни. История была осенью, когда шли дожди, начинало рано темнеть и холодало. Дядя Миша и его друг решили съездить на промысел к одной из небольших речек глубоко в тайге. Путь был неблизкий. Сначала на лодке по реке от деревни до лесной избушки. Затем пешком по тайге с ночевкой, и еще полдня до места. Маршрут этот уже давно проложен дедами и старожилами. Так вот, на полпути к месту в тайге был старый огромный барак, где жили и работали в советское время ссыльные. Местные деды давно уже поговаривали, что там дело нечисто, нарекли этот барак «проклятым» и обходили это место далеко стороной, предпочитали ночевать под ёлкой вместо крыши над головой. Ну а дядя Миша и его друг, конечно, посмеивались, но советы бывалых уважали. Егеря плохого не посоветуют. Но в этот раз получилось по-другому... Стемнело рано, заморосил дождь, подул сильный ветер. И они решили, что стоит переночевать под крышей над головой, то есть в том бараке. Оно и понятно: там относительно сухо, нет сквозняков сильных и безопасно (хищная живность побаивается людских строений). Пришли они в барак, развели прямо внутри костер, поужинали, все было хорошо. Легли спать, костер чуть тлеет. Миша проснулся посреди глухой ночи. Темнота такая, что глаза что закрой, что открой - один чёрт. Костер вообще не горит, даже не тлеет. Осмотрелся, прислушался и тут понял, что проснулся от громкого скрипа - кто-то по старой вертикальной лестнице поднимается (или спускается) и сопит. Потом это нечто стало спускаться. Скрип-скрип, скрип-скрип. Равномерно, но плотно ступая на ступени. Ну он, конечно, не понимает. Тихонько нащупал друга, повернулся к нему, а тот: «Я уже, наверное, час не сплю, оно уже весь барак обошло». Они лежали без движения около 5 минут, и страх все нарастал. И тут всё стихло. Затем как будто сквозняком прошёлся шорох по половицам. Миша с другом вглядывались в темноту, но ничего не было видно, Затем одновременно они почувствовали, что это нечто остановилось напротив них и стало сверлить их глазами, да так пронзительно, что друг без памяти вскочил и побежал наружу. Миша еле опомнился, тоже вскочил и побежал. Бежали они долго в почти непроглядной темноте в неизвестном направлении. Оставшуюся часть ночи провели под кустом, трясясь от холода и страха, ничего не понимая. Настало утро, рассвело. Ну что делать, за вещами надо идти, а как иначе. Наконец, договорились, что этот друг и пойдет туда. Тихонько добрались до барака, вроде тихо, всё, как обычно. Друг зашел, осмотрелся, начал собирать вещи и тут как будто окаменел, через мгновение вылетает с огромными глазами и весь белый. В руках сжимает мертвой хваткой, что успел схватить, и они опять побежали. Потом успокоились, отдышались. Друг рассказал, что была тишина - и тут ему кто-то то ли облокотился, то ли опёрся на спину, закашлялся в ухо: «Кхе-кхе», - и он почувствовал на затылке дыхание. За остальными вещами они так и не пошли: плюнули, полубосые вернулись обратно к лодке и уплыли домой. И с тех пор никогда туда не ходили.

Слышал от соседа по даче следующую историю. Его друг служил в Ханты-Мансийском АО. Кругом тайга на сотни километров и ни одной живой души. Километрах в 150 от части стояли пусковые ракетные установки. И вот посылает туда командир двух солдат что-то отвезти то ли на «Урале», то ли на «ЗиЛе-131» - в общем, на большом военном грузовике. И несколько раз особо подчеркнул (хотя это в любом случае было положено по инструкции): на дороге ни в коем случае не останавливаться, даже если сильно захотелось по нужде. Ребята без приключений отвезли к ракетам нужный груз и поехали обратно. А ночью в тайге понятно, какая видимость, поэтому фары включили на полную мощность. Когда до части оставалось совсем ничего (где-то 10 километров), они видят: впереди по дороге идёт девочка в белом платье. Они в недоумении: откуда в тайге в два часа ночи ходит ребёнок? Но всё же решили подбросить. Подъезжают вплотную к этой девочке, сигналят ей, она обернулась... и на людей посмотрела медвежья морда. Перепуганные солдаты увидели горящие глаза и когтистые лапы «девочки». Cущество было одето в человеческое платье, ходило по-человечески и что-то протяжно заверещало. Солдаты, не помня себя, на всех газах помчали грузовик вперёд. Уж и не помнили, как до части добрались... Вообще, места там странные - говорят, пропадают люди (причём один раз в 80-е годы там пропала чуть ли не экспедиция Академии Наук СССР), постоянно видят НЛО, по тайге разгуливают волосатые «снежные люди» (их неоднократно наблюдали и солдаты, и офицеры) , в таёжном озере или речке видели странных существ и т. д. Видимо, знал командир, о чём говорил, когда особо предупреждал солдат...

Два года назад довелось мне работать в сибирских лесах на вахте. Работа заключалась в следующем: один раз в месяц на неделю нас закидывали в глушь примерно в семидесяти километрах от ближайшего населенного пункта, да и тот был глухой деревней с разбитыми покосившимися домами, где проживало от силы двадцать стариков. Мы должны были подготавливать избу и баню для мужиков, те, в свою очередь, три недели в месяц рубили лес. Мы рубили дрова, пополняли запас воды из ближнего ручья, ремонтировали постройки. Работы было непочатый край, а было нас всего двое - я и мой напарник. Такая работа придется не каждому по душе - да, платили хорошо, но все же это была только подработка, и мои напарники часто менялись, уступая эту чертову работу другим. И сейчас я понимаю, что надо было обратить на это внимание... Так вот, свела меня одна из этих вахт с молодым парнишкой по имени Славка. Высокий, крепкий, типичный такой работяга. Дело было зимой, в декабре. Холода еще не наступили, но подмораживало хорошо, да и снег уже лежал сугробами по колено по всему лесу. Высадил нас водитель у избы и уехал. Работать решили со следующего дня, а пока что освоиться на месте, выпить и поговорить - узнать друг друга. Надо сказать, что Славка не был особо разговорчивым парнем. Вроде толковый, вроде добрый, но все же слушал больше, чем говорил. Мне, честно сказать, такое в людях не нравится. Ну да пусть, не мне судить. Выпили, поговорили, спать вроде как собираться нужно, а он одежду на себя натягивает. Я у него спрашиваю: - Ты куда собрался на ночь глядя? - Да прогуляюсь чуток перед сном и приду... «Странно, ну да ладно», - подумал я, отвернулся и провалился в сон. Проснулся - еще темно было. Славка меня толкает и говорит: - Собирайся, работать пора. Распределив обязанности на двоих, отправились работать. Я должен был вырубить прорубь на ручье, откуда далее черпали воду, а Славка должен был начать рубить дрова. Я вышел на небольшой ручей шириной метра в четыре. Находился он за пригорком от избы в небольшом ущелье, по обе стороны ручья располагался сосновый лес. Ручей был покрыт толстой коркой льда, и замечательно было то, что тропа была протоптана к нему - иначе идти бы пришлось по сугробам. Слегка заледеневшая прорубь виднелась посреди ручья. Видимо, мужики, напарившись в бане, частенько бегали купаться в этом ручье - потому и тропинка широкая, и прорубь большая, толком не замерзшая. Подрубил я ее топором и, набрав воды в два ведра, отправился к избе. Славка вовсю во «дворе» орудовал топором, нарубив уже изрядное количество поленьев. Я уже подумал, что, возможно, мы справимся быстрее, чем за неделю, и даже получится отдохнуть перед отъездом. Наполнив несколько баков полностью, я решил сходить последний раз в этот день за водой, а дальше отдыхать, потому как уже начинались сумерки, а работать по темноте не очень-то и хотелось. Когда я спустился к ручью, то обратил внимание на такую деталь: к проруби с противоположного берега тянулись следы. Конечно же, сильно удивился, но все же подумал о том, что мог и не заметить этих следов ранее, и что, скорее всего, их оставили мужики со смены - ну мало ли кому и куда понадобилось сходить? А я просто целый день не обращал внимания, всякое бывает. Успокоил я себя этой мыслью, набрал воды и пошёл к избе. Причём так себя убедил, что даже не поинтересовался у Славы - не его ли это следы были. Но, с другой стороны, ему и делать-то у ручья было нечего. Вечер провели молча, никто ни о чем не разговаривал, каждый занимался своим делом: я читал книгу, а Слава лежал на кровати и молча смотрел в потолок - видимо, о чем-то думал. Перед сном Славка так же, как и в прошлый вечер, начал молча одеваться. Я спросил: - Опять воздухом дышать пошел? Он как-то хмуро угукнул и захлопнул за собой дверь. Не люблю я таких молчаливых и замкнутых людей - а тем более, оставаться с ними наедине в тайге, но ничего уже не попишешь, смену нужно дорабатывать. Я снова погрузился в книгу и не заметил, как прошел час или полтора. Посмотрев на часы, я сильно удивился: неужели он где-то в темноте шарахается по лесу? Куда и зачем он ходит? Подышать воздухом? Но на это уходит от силы минут пятнадцать. Накинув бушлат, я вышел на крыльцо выкурить сигарету, оглядел темный лес. Глаза ни за что не цеплялись - Славка действительно куда-то свалил. Ничего не видно и не слышно вокруг. Я немного испугался - не заблудился ли он? Но идти искать его не было никакого желания. Я лег спать и снова провалился в сон после тяжелого дня. Утром меня опять разбудил Слава. Я помялся в кровати и нехотя начал собираться на улицу. На вопрос о том, где же он вчера так долго пропадал, он ответил невнятно: «Гулял». На том и разошлись. Я снова набирал воду, а он все так же рубил дрова. Уже днём случилось то, что меня насторожило и напугало. Я вновь пошел к ручью за водой и снова обратил внимания на все те же следы. Я думал о них, набирая воду, и случайно упустил ведро из рук - оно ушло ко дну. Сняв бушлат и засучив рукава, я начал обшаривать дно ручья руками. Хорошо, что ручей был мелким - ведро лишь чуть отнесло течением. Через десять минут стараний я все же вытянул его из ручья и начал укутываться в бушлат. Поматерившись, я взял ведра и повернулся, чтобы идти в избу - и тут заметил новые следы. Они шли с того же берега, откуда я приходил, но немножко правее моей тропинки. Следы шли из леса. Их точно не было здесь раньше. Значит, за те десять минут, что я ковырялся с ведром, кто-то вышел из леса, посмотрел на меня и ушел обратно. Я вглядывался в лес, но ничего не увидел. У меня побежали мурашки по коже; крайне неприятно было осознавать всю эту ситуацию. И единственное, что я мог сделать - это предположить, что приходил Славка. Я рванул к избе. Слава рубил дрова. Я спросил его, не он ли это был, но он отнекивался и, скорее всего, вообще подумал, что я прикалываюсь над ним. Я его отвел к проруби и показал следы. Мы оба почесали затылки, покурили, порассуждали, но объяснения никакого не нашли. Ведь ближайшая деревня, как я уже писал, была очень далеко от нас, да если бы кто-то и приехал или проезжал мимо, мы не смогли бы не заметить этого - ведь дорога одна. Решили с тех пор ходить по двое, но за водой в этот день уже не отправились, решили покончить с дровами. Вечер того дня прошел спокойно. Славка в этот раз остался в избе. Скорее всего, ему тоже стало не по себе, и мы сидели весь вечер и рассуждали, откуда же могли взяться эти злополучные следы. С утра мы работали парой. Первую половину дня таскали воду, вторую - рубили дрова. Большую часть работы мы закончили. Тот день прошел без инцидентов, разве что вечером Славка снова куда-то засобирался, и от мысли, что он опять уйдет в темный лес на несколько часов, чтобы ходить непонятно где по огромным сугробам, мне стало не по себе. Или, может быть, он гуляет по той дороге, что проложена до нашей избы? Но от этого все равно не легче. Да еще и эти следы непонятные... - Может, все же останешься? Ведь мы так и не поняли, откуда взялись эти следы, - сказал я ему. - Скоро приду, - буркнул он и вышел за дверь. В ту ночь он так и не вернулся. Прождав его три или четыре часа, я отчаялся и пошел спать. Выходить в лес и искать его никак не хотелось. Наутро его тоже не было. Я волновался, сильно волновался. Вышел в лес, полдня пытался найти его, но следов так и не увидел. Тогда я подумал, что он все же ушел по накатанной дороге, которая вела в сторону деревни, но, пройдя по ней несколько километров, я никого не нашёл и понял, что сильно устал, так как с утра был на ногах. Взбрела только одна мысль в голову - быть может, он ушел в деревню, да и забухал там?.. Да, мысль была смешная, и быть такого не могло никак, но она меня кое-как утешила, и этого было достаточно. Я ничего не мог сделать - о связи в тайге даже и думать смысла не было. Машина должна была приехать за нами через три дня. Конечно, я понимал, что жизнь человека в опасности, и на всякий случай решил походить вокруг избы еще раз по лесу - может, наткнусь на какие-то следы. Но, осмотрев окрестности, я снова не нашел ни Славика, ни каких-либо его следов. Уже темнело, и я запоздало понял, что мне еще с утра нужно было бежать пешком до деревни и вызвать спасателей. Я решил вернуться в избу, а утром рано встать и выдвинуться в деревню. На подходе к избе у меня появилось тревожное чувство. Голова шла кругом от вопросов без ответа. Что же случилось со Славиком? Куда он ушел? Куда пропал? Откуда эти следы у проруби?.. Я зашёл в избу, растопил печь и начал греться. Через какое-то время из мыслей меня вырвали шаги на улице - кто-то шагал по снегу по направлению к двери. Я обрадовался как ребенок. С криком: «Славка!» - я подпрыгнул, подбежал к выходу, открыл дверь и высунулся на улицу. И моя радость мгновенно сменилась ужасом. На ступенях в избу стоял... нет, вряд ли это был человек. Я до сих пор не могу понять, что же тогда встретилось со мной лицом к лицу. Даже в тёплом свете из избы из-за открытой мною двери его лицо было мертвенно-белого цвета. На том месте, где должны были быть глаза, были черные круги-впадины - настолько черные, что мне сначала показалось, что глаз вообще нет. Но, приглядевшись, я увидел две черные бусинки на месте глаз. Но даже эти глаза были не настолько страшными, как его рот: он был огромный, как будто его разрезали ножом от уха до уха. Создавалось такое ощущение, что он скалится в улыбке. Зубы были острыми, как клыки. Он был совершенно лысый, а кожа была такой сморщенной, словно он неделю пробыл в воде. Он был огромного роста, так как стоял на несколько ступеней ниже меня, но его голова находилась выше моей на одну. Не знаю, сколько длились наши «гляделки» с ним. Мне показалось, что прошла целая вечность, но на деле, скорее всего, это было две, максимум три секунды. Я резко захлопнул дверь и запер ее на замок. В этот момент за дверью раздался дикий вопль. Я тут же метнулся в угол с гулко бьющимся сердцем, схватив со стола охотничий нож. Я слышал шаги по снегу - эта тварь ходила вокруг избы. Через несколько минут я уже слышал несколько шагов одновременно: их было двое, а может, и трое. Они ходили кругом. Я сидел, прижавшись спиной к стене, в полной панике. Вдруг в стену кто-то так сильно стукнул, что с полки упала свечка. И в этот же момент кто-то начал стучать в окно. Я упал на пол лицом вниз, до боли сжимая нож в руке - боялся смотреть в окно. Я не хотел видеть это страшное лицо снова. Не знаю, сколько я так пролежал. Кто-то ходил вокруг дома, стучали в дверь, в стену, в окно... и так продолжалось всю ночь, а я лежал на полу, закрыв лицо руками, и ревел от ужаса. Сейчас мне кажется, что меня хотели просто запугать, потому что они могли разбить окно или попытаться выломать дверь, но ничего из этого не делали, лишь ходили вокруг избы. Утром все стихло. Но и тогда я не решился выйти на улицу. Мне казалось, что даже если я пойду в деревню, то не успею до темноты. А может, даже дневной свет их не пугал - ведь тогда к проруби, как мне кажется, выходил именно кто-то из них. Я не рискнул уйти в деревню. Три дня я не выходил на улицу и не отпирал дверь. Я боялся. Я не ел эти три дня, но даже не чувствовал голод - только дикий страх. Три дня я боялся выглянуть в окно. Боялся, что за мной не приедут, что я так и останусь тут один в лесу. Боялся того, что эти твари опять придут ночью... Но этого не случилось. Через три дня за мной приехала машина. В ужасном состоянии меня забрали оттуда. Славик был объявлен в розыск, через неделю его нашли волонтеры примерно в 10 километрах от избы в лесу - вернее, нашли то, что от него осталось. Его тело было деформировано. Нет, его не выпотрошили, не съели и не порезали. Он висел на дереве, вернее, застрял там - его тело было растянуто. Сложно даже представить такое, но туловище, руки, ноги и шея были растянуты, как жевательная резинка, которую пожевали и намотали на палец. Глаза были вырваны, и не было нижней челюсти. То, что произошло с его телом, было немыслимо. Я видел фотографии на допросе - ведь именно я был с ним в избе, и именно меня подозревали в первую очередь. Впоследствии причиной смерти Славки назвали неустановленное природное стихийное явление, и дело закрыли. Я не стал тогда рассказывать о монстрах, которых видел в этом лесу - боялся, что меня просто упекут в дурку. Сказал лишь, что Слава ушел в ночь, и что кто-то ходил вокруг избы, дико меня напугав. С тех пор моя жизнь перевернулась. Я боюсь всего - боюсь тишины, темноты, леса... Это лицо до сих пор снится мне в кошмарах, и я не могу с этим ничего поделать. Я радуюсь только тому, что не оказался на месте Славы.

Иногда их называют охотниками, охотятся они на людей, они обитатели мест, где людей практически не бывает, это так называемые хищные «духи природы». Работают эти твари так – заманивают человека, как правило искателя, в лес или пустошь и… либо этого человека больше никто никогда не видит, либо видят, но это уже не он. Сам процесс выманивания необычен – человеку вдруг кажется, в том, месте, в той части леса (например) для него есть что-то интересное, важное. Место это выглядит как часть леса, трава сухая (летом) новая не растет, деревья-сосны толщина 20-30 см. На высоте от 4 метров скручены в шалаши, а сами верхушки представляют собой скомканные кучи веток на высоте, отдалённо напоминающие шарообразные птичьи гнезда, но размерами – несколько метров в диаметре. Скрученные деревья – мертвы. Жуткое место.

На буровой случай был. Повариха в перерыв на болото за черникой убежала. Буровую далеко видно, да и шуму от нее много, - не заблудишься.
К ужину она не вернулась. Все на поиски пошли, кто свободен был - бурение процесс непрерывный. Никаких следов не обнаружили. Три дня искали, все бес толку. И с воздуха вертолетом, и наземными командами. Одним словом - сгинула в тайге. А на четвертый день она сама вышла. Гнус ее сильно покусал, лицо, руки - все было шишками покрыто, коростой. Оголодала сильно, замерзла. Ночи холодные стояли. Правило есть негласное - в тайгу без спичек и ножа ни ногой, это не парк отдыха, всякое может случиться. А у нее спичек не было. Думала, быстро вернется... Так костер запалила бы - дым издалека видно, и погреться можно.

Стали у нее допытываться - как вышла из тайги, - отвечать не хотела, была то ли напугана, то ли просто устала. Нескоро она отошла. Потом рассказала:
"Когда поняла, что заблудилась - уже стемнело. Страха не было такого, думала, ночь как-нибудь перетерплю, а утром найду дорогу. Мошка да комары одолели. Сначала отмахивалась, потом устала. Так они сплошь облепили руки, лицо. Пить хотелось...
На третий день безразлично уже все стало. Не чувствовала ни холода, ни голода. Глаза почти не открывались от укусов. Как стемнело - под деревом упала и в сон провалилась. Проснулась от прикосновения, глаза открываю - мужик стоит. Заросший весь, вместо одежды лохмотья. Испугалась я, а он меня манит рукой. Сам ни слова не говорит. Поднялась кое как, пошла за ним. Ноги не идут, не вижу ничего - ночь ведь, темно, хоть глаз выколи. Падала сколько раз, и в забытье проваливалась. Мужик этот не ушел, не бросил, под конец пути почти на себе тащил. На меня тогда отупение нашло, обессилела я совсем. Не думала, кто он, откуда взялся, куда меня ведет. Хотелось одного - упасть и лежать. Светать стало, а потом шум появился – значит, буровая близко уже. Приободрилась я, повеселела, сил вроде прибавилось. Ну, думаю, последний рывок остался. Оглядываюсь, - а мужика не видно нигде. Посидела еще немного, подождала, да и пошла вперед потихоньку. Немного прошла, сзади шуршание услышала. Оборачиваюсь - метрах в двух от меня волк. Вот когда я по-настоящему испугалась. Бежать не могу, кричать тоже. А он нападать вроде не собирается, сам потрепанный какой то. Потом отбежал от меня, повернулся, постоял и исчез за деревьями. С того места я еще минут двадцать шла, пока к людям не вышла."
Не все ей поверили, ясно дело. Мало ли что привидеться может в таком состоянии. А потом замечать стали, что повариха эта отходы с кухни в тайгу носит частенько. Оборотня значит подкармливает...

В Якутске журналисты попытались уточнить, где же именно находится сакральное место - Долина Смерти нанесена на карту, но навигационные приборы там безбожно врут. Без особых примет путь не найти.

- Ааа, это вы едете в Долину Смерти? - тихо-тихо, глядя куда-то вдаль в окно, говорит худенькая суетливая якутка с пронзительным взглядом – знаменитая ясновидящая и действительный советник Президента Республики Саха Анисья Левина. – Не надо вам туда ходить… Плохое там место. Даже зверь его не любит, пусто там – лосей нет, птицы не летают…

Ясновидящая внезапно замолкает и пристально смотрит на карман, где лежит миниатюрный диктофон. Его работу внешне обнаружить совершенно невозможно. Она выжидающе глядит на карман и красноречиво молчит до тех пор, пока его не выключают. До журналиста внезапно доходит, что эта женщина действительно видит то, что скрыто от остальных.

- Много людей там погибло, - поглядев куда-то вдаль и помолчав, говорит она. – Тела сбрасывали в озера, оттого по Елюю Черкечех (Долине Смерти) бродят их неприкаянные души… Хотите вернуться назад живыми-здоровыми - ничего не трогайте, рыбу не ловите, грибы-ягоды не собирайте и ничего не забирайте оттуда. Ничего, поняли?
В древности якутские мудрецы всегда говорили, что ископаемые богатства принесут якутам гибель. Потому находили якуты самородки или алмазы – и выбрасывали в тайге…

Так или иначе, но тайга остается загадкой и ревностно бережет свои секреты…

Напечатать