Большой дом на литейном 4. Дом с историей

Этот адрес знает каждый петербуржец, а после одноименного сериала - и вся страна. Накануне 100-летнего юбилея корреспонденту "РГ" удалось осмотреть изнутри одно из самых закрытых и самых секретных учреждений страны. Это - Управление ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Здание Большого дома на берегу Невы у Литейного моста было по-строено в 1932 году на месте бывшего Окружного суда. До этого спецслужба молодого советского государства - Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР, созданная 20 декабря 2017 года, - располагалась на Гороховой улице, дом 2.

"На улице Гороховой ажиотаж, Урицкий все ЧК вооружает..." - эта строчка из песни Александра Розенбаума абсолютно правдива. Моисей Урицкий был первым руководителем Петроградской ЧК, созданной после того, как столицей стала Москва, и был убит Леонидом Канегиссером 30 августа 1918 года. Это убийство, кстати, и покушение на Ленина в Москве, совершенное Фанни Каплан, - детали одной спецоперации.

Имя Урицкого - первое в списке на мраморной доске в фойе четвертого этажа: "Сотрудники управления, погибшие на боевом посту". Список, конечно, далеко не полный. Завершает его сейчас имя Сергея Власова, который в 2006 году ценой своей жизни уничтожил чеченского исламиста Садулаева, президента непризнанной Чеченской республики Ичкерия.

Первую доску установили на этом месте в 1967 году, к 50-летию революции, на деньги ветеранов и сотрудников управления. Есть на ней, например, имя Николая Семеновича Микулина. Армейский контрразведчик был заслан в ставку генерала Юденича, однако был раскрыт в результате предатель-ства. Его пытали и сожгли в паровозной топке в 1919 году. Есть имена пограничников, погибших в советско-финскую войну. И разумеется, герои Великой Отечественной войны.

До 2002 года первые три этажа здания на Литейном проспекте занимало Главное управление внутренних дел по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а вот с четвертого по седьмой - чекисты. Они сами себя называют так до сих пор, хотя сначала ВЧК была переименована в ГПУ, затем ОГПУ - НКВД, а в 1954 году советские спецслужбы стали Комитетом государственной безопасности. Но интерьеры в здании сохранились фактически с момента постройки. Например, стены в коридорах - светло-зеленого цвета, а в кабинетах на шестом этаже до совсем недавнего времени стояли дубовые двери. В одном из этих кабинетов работал действующий президент России в бытность оперативным сотрудником службы разведки и управления.

Зато во всем великолепии с 30-х годов прошлого века сохранился так называемый Красный зал. Здесь приводят к присяге молодых сотрудников управления. А в 1941 году отсюда уходили на фронт. Название зал получил по цвету "революционного" оформления - стены облицованы красным камнем, такого же цвета - кресла и портьеры. Сохранился барельефный профиль Ленина - на стене, за президиумом. А при входе - еще одна мемориальная доска с профилем вождя революции и его словами: "Революция лишь тогда чего-то стоит, когда она умеет себя защитить".

Но, пожалуй, самое интересное место в здании - зал истории управления. Это не музей, подчеркивает заведующий Владимир Груздев. В витринах - тайники иностранных шпионов и чернила для тайнописи, оружие и примеры шифров, фотоаппараты для съемки с большого расстояния или скрытно.

Мы никогда не считали международные отношения "холодной войной", - поясняет Груздев. - Это была спланированная идеологическая диверсия в рамках подрывной деятельности иностранных спецслужб.

Однако работа спецслужб - не только "шпионские игры". Знаете ли вы, например, что в КГБ существовал так называемый "морской отдел"? Занимался он и доставкой "нелегалов" для работы за рубежом, и вопросами контрабанды, а еще - благонадежностью капитанов и матросов, которые ходили в иностранные порты. А недавно экспозицию пополнил лабораторный реактор, между стенками которого в Петербург почтой доставили шесть килограммов жидкого кокаина из Колумбии. В "деле" участвовали трое россиян и трое иностранцев. Все они получили реальные сроки в декабре 2015 года, главные организаторы - по 16 лет лишения свободы.

На стендах можно рассмотреть, чем занимается, к примеру, служба экономической безопасности, служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом, шифровальный отдел.

А можно узнать, чем во время работы занимались лично вы, хотя бы в самых общих чертах? - спрашиваю Груздева.

Нет. Многие "объекты" нашей работы живы, и некоторые даже стали выдающимися людьми.

Мало кто знает, что в ноябре 1918 года ПетроЧК возглавила женщина. Варвара Николаевна Яковлева была подругой Надежды Константиновны Крупской, в Петроград ее направили после убийства Урицкого. В 1929-1937 годах Яковлева была наркомом финансов РСФСР. В 30-е годы Яковлеву репрессировали и впоследствии расстреляли.

Интересно

Здание на Литейном, 4 было в свое время самым высоким в Ленинграде, если не считать соборы. По этому поводу в народе сочинили анекдот: "Самое высокое здание в Ленинграде - Большой дом. Из его подвалов виден Магадан".

Но на самом деле никаких пыточных подвалов в здании нет. Рядом, на Шпалерной улице, располагалась внутренняя тюрьма НКВД, сейчас она передана в ведение ФСИН. А в подвале Большого дома - инженерные коммуникации и бомбоубежище.

Я уже несколько раз рассказывал об истории зданий старой Москвы, а сегодня хочу поговорить о нашей Северной столице. На тему отличий москвичей и ленинградцев сложена масса историй - взять хотя бы небезызвестные «батон и булка», «поребрик бордюр». Может, все дело в климате, и вечное серое небо диктует ленинградцам свои правила, заставляя тоньше чувствовать?.. Не знаю, но, в общем и целом, они такие же как и мы - из одной плоти и крови. И это особенно хорошо было заметно во времена репрессий, когда не было никакой разницы, кто ты, откуда родом и как ты говоришь - «булочная» или «булошная»: конец, как правило, был один.

Сегодня я расскажу вам об одном ленинградском здании, которое до сих пор навевает ужас на ленинградцев, особенно тех, кто знает о репрессиях не понаслышке - на детей, внуков и даже правнуков репрессированных. Это - «Большой дом», в котором сейчас находится ФСБ.

Здание на Литейном ведет свою историю с начала 1917 года, когда символ поверженной монархии, Окружной суд, был подожжен, а затем разрушен. «До основанья», как завещал Интернационал.

В это же время по всему Ленинграду жгли полицейские участки, суды и тюрьмы; есть версия, что такая непримиримая ненависть пролетариев к службам правопорядка была совсем не случайной: большинство революционеров перед означенными событиями работали на две стороны и были сексотами, то есть секретными сотрудниками царской охранки. За свою работу они получали гонорар, и платежные ведомости, в которых они за него расписывались, им хотелось уничтожить как можно скорее.
По соседству с Окружным судом стояла Сергиевская церковь Всея Артиллерия, в народе именуемая Артиллерийской.

Она была взорвана в тридцатых годах, и на месте двух зданий на Литейном был построен комплекс из двух зданий, объединенных переходами. Эти здания соединялись с третьим - тюрьмой на Шпалерной улице, так называемым «ДПЗ» (в народном фольклоре - «Домой пойти забудь», в расшифровке - Дом предварительного заключения. В народе ДПЗ часто называлось «Шпалерка», были даже такие мрачные стихи: «Шпалерка, шпалерка, железная дверка…»

Коридор, соединяющий административное здание и тюрьму, известен как «Таиров переулок», или «Мостик вздохов»: по тюремным правилам заключенным запрещалось как-то контактировать при встрече: когда их ставили лицом к стене, единственной возможностью приветствия товарища по несчастью был легкий вздох.

В 1932 году все три здания заняла организация НКВД, в народе получившая такие прозвища, как "Мусорная управа", "Жандармерия", "Собор Пляса-на крови", "Малая Лубянка" и, наконец, "Большой дом" - с легкой руки ленинградцев все здания НКВД в России стали именовать не иначе как «Большие дома».

На улице Шпалерной
Стоит волшебный дом.
Войдешь туда ребенком,
А выйдешь стариком.

Во времена строительства «Большого дома» вся Шпалерная улица, на которую выходило одно из зданий, была завалена демонтированными с кладбищ надгробиями: заключенные убирали с могильных плит надписи, чтобы потом облицевать ими фасад зданий. В 1934 г, когда строительство было близко к завершению, в большинстве квартир района были демонтированы телефоны: «Большому дому» они были нужнее, чем жителям округи.

«Большой дом» стал для ленинградцев символом террора и беззакония; помочь справиться с ужасом помогал черный юмор, например, анекдоты.

Армянское радио спрашивают:

- Что это такое - комочек перьев, а под ним ужас?
- Это воробей, который сидит на крыше «Большого дома»

Выходящий с Финского вокзала спрашивает у прохожего:
- Скажите, а где здесь Госстрах?
Прохожий, показывая на другой берег Невы:
- Не знаю, где Госстрах, а вот госужас – напротив.

Есть легенда, что под землей «Большого дома» находится столько же этажей, сколько и наверху. Это отражено в народном фольклоре:
- Какой дом является наиболее высоким в Ленинграде?
- «Большой дом»: из его подвалов видна Сибирь.

- Вы знаете Рабиновича? Он еще раньше жил напротив «Большого дома»? Так вот, он теперь живет напротив напротив своей бывшей квартиры.

При строительстве подвалы «Большого дома» были поделены на несколько отсеков, в одном из которых осуществлялись расстрелы. Говорят, что сейчас «расстрельное место» замуровано. Стоящие в кабинетах следователей шкафы, по слухам, были пустыми: в них над заключенным производились пытки.
Ленинградцы утверждают, что в здании на Литейном была установлена электрическая мельница, которая хладнокровно перемалывала тела замученных узников режима; их останки будто бы сливались по специальной трубе прямо в Неву. По легенде, цвет воды напротив «Большого дома» именно поэтому и имеет такой красно-кирпичный оттенок. Что интересно, во время блокады ни одна бомба в дом на Литейном не попала: говорят, что это связано с «живым щитом» - будто бы на последних этажах здания держали пленных офицеров, и фашисты об этом знали.

Говорят, что жизнь строителей «Большого дома» оборвалась в его пыточных камерах. Но мы вряд ли узнаем, насколько правдивы все эти легенды: новые хозяева здания позаботились о том, чтобы все секреты были надежно сохранены.

Народный фольклор до сих пор время от времени обращается к деятельности одного из самых одиозных и страшных учреждений советской власти. Фольклор не оценивает и не судит, - он просто констатирует.

На двери «Большого дома» написано: «Посторонним вход воспрещен». Останавливаются двое прохожих и один другого спрашивает:
- Если было бы разрешено, ты бы сам вошел?

У входа в «Большой дом» висит объявление: «Звонок не работает. Стучите по телефону».

И, проходя мимо здания ФСБ на Литейном, я каждый раз думаю о том, что мне повезло родиться в хорошее время. Время без доносов, «черных воронков» и постоянного ужаса при стуке в дверь. Мне даже страшно подумать о том, какая аура сейчас висит над «Большим домом»: я вообще не очень верю во всю эту эзотерику, но, когда смотришь на это здание, в мире будто темнеют краски.

Также читайте еще много интересного в блоге по тегам "архитектурные путешествия" и "мировая архитектура".

Подписаться в три клика на обновления моего блога в жж - невероятно просто, но зато читать каждый день невероятно приятно!

В угловых помещениях первого этажа размещался торговый дом «В. И. Черепенников с сыновьями». Он стал «прародителем» находящегося в настоящее время здесь гастронома «Литейный». Литейный проспект, 12.

Доходный дом купца Черепенникова был построен в 1902 году в стиле эклектика. Архитекторы Гилев и Дмитриев сделали здание на углу Литейного и Фурштатской на петербургский манер - угол здания отмечен скошенным углом и эркером.

Участок дома №12 по Литейному проспекту на углу с Фурштатской улицей впервые был застроен в 1790 -х годах. В конце XVIII века здесь находилось двухэтажное каменное здание, лицевым фасадом выходящее на Литейный проспект.

Участком владели различные люди. Среди них числился барон Борис Александрович Фредерикс. При нем в правой части участка со стороны Фурштатской улицы был разбит сад. Фредериксу же принадлежал соседний дом №4.

В 1876 году оба участка были приобретены купцом Василием Ивановичем Черепенниковым. Василий Иванович является основателем купеческого рода. Он и его потомки занимались торговлей колониальными товарами (чай, кофе, сахар, фрукты, вино). В 1883 году Черепенников решил строить здесь новый большой доходный дом.

Архитектором Н. В. Дмитриевым был разработан проект здания, который осуществлен так и не был. Новый проект появился в 1901 году, его автором стал Петр Иванович Гилев. Именно по проекту Гилева здесь было построено новое пятиэтажное здание. В угловых помещениях первого этажа разместился торговый дом «В. И. Черепенников с сыновьями». Он стал «прародителем» находящегося в настоящее время здесь гастронома «Литейный».

В 1980 годах в бывшей квартире Черепенниковых разместилась бухгалтерия гастронома. Здесь же была открыта столовая для его служащих.

Дома и постройки. История Литейного проспекта Санкт-Петербурга. См. начало ".

На улице Пестеля достаточно оживленное движе-ние. И все же на Литейном вас невольно ошеломляет бесконечно движущийся поток транспорта на проспек-те. Иногда возникает ощущение, что весь транспорт города устремился к Литейному. И действительно, вы поминутно замечаете помимо обычного транспорта мощные автофургоны междугородных и международ-ных перевозок, могучие автотрейлеры, везущие различ-ные землеройные механизмы и полуфантастичзские конструкции.

И этот с утра заведенный ритм не прекращается до позднего вечера. Таков уж характер Литейного, слагавшийся у него с давних пор. Еще в 1847 году на Литейном проспекте появились омнибу-сы, а в 1875-м — родоначальница трамвая конка, свя-завшая его с Технологическим институтом. Да и элект-рический трамвай Литейный проспект получил одним из первых. И сегодня по всему Литейному проложены трамвайные пути, расходящиеся от него в разные сто-роны.

От угла улицы Пестеля по нечетной стороне, начи-ная от дома № 23 до дома 35, идет сплошная, в одну линию панель жилой застройки. Все дома в прошлом доходные с вереницей магазинов, ателье, мастерских. Типичный пример столичного проспекта конца XIX — начала XX века. Каждый из этой группы домов наде-лен своими чертами, своеобразием архитектурного ре-шения. В них проявление и характера заказчика и темперамента архитектора. Большинство из этих зда-ний построено известными петербургскими зодчими.

В 1872 году В. А. Кенель, строитель здания цирка, надстроил, расширил и изменил обработку фасадов дома № 23, выходящего также на улицу Пестеля. Богато декорированный эклектичный фасад позднее был испорчен изменением витрин первого этажа, что серьезно исказило замысел архитектора.

Следующие два дома решены в строгих классиче-ских формах, давших новые импульсы зодчим второй половины XIX века. Перестройку дома № 25 несколько раньше, в 1868 году, также выполнил архитектор В. А. Кенель. А. X. Пелем возведен в середине века следующий жилой дом № 27 — типичный для той поры на Литей-ной стороне.

А соседний с ним (№ 29) построен в 1911—1912 го-дах по проекту одаренного, рано умершего архитекто-ра С. А. Моравицкого. Постройка выделяется лако-ничностью, соразмерностью частей, исключительным благородством тона, полученного удачным сочетанием гранитной облицовки разных оттенков с декоративной каменной штукатуркой. Это одно из лучших зданий на Литейном.

Применение в различных вариациях гранитной об-лицовки с каменной, или, как еще называют, террази- товой штукатуркой, является отличительной чертой модерна. Именно с модерна пошло широкое примене-ние декоративных штукатурок на фасадах домов. По-строенный Моравицким шестиэтажный дом стал об-разцом искусного сочетания камня и штукатурки в архитектуре модерна. После смерти Моравицкого рабо-ты по дому № 29 завершал опытный военный инже-нер И. Л. Балбашевский, автор своеобразного по своей цельности жилого массива на углу Боровой и Расстан- ной улиц. Для дома № 29 характерна и художествен-ная обработка дворовых фасадов.

В связи с обзором архитектурных особенностей Дома офицеров мы уже коснулись так называемого «русского стиля» в архитектуре второй половины XIX века. И вот вторым, весьма своеобразным приме-ром этого стиля на Литейном проспекте является дом № 31, построенный в конце 1870-х годов для Челове-колюбивого общества по проекту видного мастера это-го стиля архитектора Ф. С. Харламова.

Обычно наиболее ярко «русский стиль» проявляется в архитектуре культовых, а также крупных общественных зданий (как, например, в ряде построек общественных комп-лексов и воинских казарм Царского Села). Архитектор Ф. С. Харламов весьма своеобразно и талантливо ис-пользовал «русский стиль» в решении фасада большого доходного дома. Конечно, здесь архитектура несет больше изобразительности, внешней эффектности, не-жели той функциональности, пусть и стилизаторской, которую предлагали творцы стиля в середине века для создания дворцов, музеев, театров, церквей, банков. И тем не менее стилизация архитектурного убранства под богатую пластическую филигрань древнерусского зодчества в этом доме дала яркое запоминающееся ре-шение фасада.

Следующий дом, № 33, с обильной рустовкой,— бывший доходный. Он построен в 1830-х годах, пере-строен архитектором П. И. Балинским в конце XIX ве-ка. Дом интересен тем, что здесь в 1917—1918 годах жил выдающийся русский и советский поэт Сергей Есенин. На фасаде с 1971 года висит мемориальная доска из серого гранита с вырубленным на ней пояс-ным портретом поэта. Впервые Есенин приехал в Пе-тербург в марте 1915 года, в октябре вместе с Н. Клюе-вым и С. Городецким выступал на вечере поэтов объ-единения «Краса» в зале Тенишевского училища на Моховой улице, 33—35. Это был первый публичный успех поэта, впоследствии не раз выступавшего в этом зале вместе с А. Ахматовой, А. Блоком и другими ли-тераторами. А в 1917—1918 годах поэт активно сотрудничал в петроградских альманахах «Красный звон», «Русский современник», «Звезда» и других.

В последние годы общественность Ленинграда ак-тивно выступает за создание музея Сергея Есенина в этом доме. Создан уже клуб Есенина. Толчком к это-му послужил снос бывшей гостиницы «Англетер», где оборвалась жизнь поэта. В те дни много говорили о том, что дом, где человек покончил с жизнью, не ме-сто для почитания. В таком случае дом на Литейном как раз и может стать таким мемориалом. С именем Есенина в городе на Неве связано так много, что есть все возможности для создания живого творческого культурно-просветительного центра. Ведь литературных музеев в Ленинграде мало. И потому, наверное, дом Булатова — уникальный литературный памятник, ка-ких немного во всей России, заслуживает музеефика- ции. И естественно было бы на Литейном и прилегаю-щих улицах создать комплекс литературных музеев с центральными звеньями — музеем Некрасова и пока несуществующим музеем Салтыкова-Щедрина.

А в 1982 году появилась на доме № 33 вторая ме-мориальная доска, посвященная памяти видного совет-ского писателя К. А. Федина. Она была открыта к 90-летию писателя. В этом доме Федин жил с 1919 года до своего отъезда в Москву в 1938 году. Здесь были написаны романы «Города и годы», «Братья», «Похи-щение Европы».

В квартире № 4 этого дома с 1919 года жил выдаю-щийся советский специалист-подводник Александр Николаевич Гарсоев (1882—1934). Во время первой ми-ровой войны Гарсоев командовал русским подводным флотом, став по существу одним из его создателей. Скромность сочеталась в нем с беспримерной храбро-стью. Друзья в шутку называли его Барсоевым, отда-вая тем самым дань смелости и хладнокровию подвод-ника. В 1920-х годах он возглавлял секцию подводно-го флота в научно-техническом комитете Военно-Мор-ских Сил СССР, преподавал в Военно-морской акаде-мии. Его деятельность имела исключительно важное значение в создании первых советских подводных лодок.

Район: Центральный

Адрес: Санкт-Петербург Литейный проспект